Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
– Почему не ценю? – улыбнулась я, спускаясь по лестнице и отнимая у Ветра полотенце. – Боевой дух-то поднялся. К тому же я не всерьез разозлилась.
– А когда всерьез разозлишься, совсем убьешь? – не то с надеждой, не то с опаской поинтересовался паренек, с готовностью пододвигая ко мне по лавке умывальный тазик.
– Не, голову снять с плеч прикажу, – усмехнулась я. – Полей воды на руки, а?
– Тоже мне королева нашлась… – Ветер щелкнул пальцами, и глиняный кувшин приподнялся над столом, перелетел поближе ко мне и слегка наклонился так, чтобы тоненькая струйка воды лилась мне на подставленные ладони.
Пока я умывалась и приглаживала волосы, Лексей выставил на стол горшок с гречневой кашей, пару расписных мисок и резные деревянные ложки, а сам уселся на лавку, наблюдая за тем, как мы с Ветром завтракаем.
Странное дело, но я ощущала спокойное умиротворение, пускай и до ночи осеннего Излома оставалось всего лишь несколько часов. Словно весь страх остался где-то позади – не то на заснеженной просеке, не то в Вещих Капищах, не знаю, но сейчас я уже не боялась. Если мне суждено пережить эту ночь, скорее всего, я еще вспомню об этом выматывающем чувстве. Или же позабуду навсегда. Как повезет, что называется.
Насколько я знала, Данте никогда и ничего не боялся. Только последнюю пару лет в его глазах иногда мелькали искорки страха, но уже не за себя. Знал бы Ведущий Крыла, сколько раз я завидовала его спокойствию и уверенности, которых мне так часто не хватало. Восхищалась его талантом найти нужные слова даже там, где слов, как мне казалось, найти было нельзя. Или же промолчать тогда, когда я бы уже рвала и метала. Неужели он когда-то давно действительно оказался на пути Дикой Охоты – и остался жив? Или на его родине помнили и почитали предводителя призрачной свиты? Откуда он знал, как можно меня защитить от вырвавшейся на свободу прежде срока призрачной своры?
Почему-то я никогда не спрашивала Данте, во что он верит, хотя наверняка получила бы ответ на свой вопрос. Наверное, потому, что считала веру Данте в себя и свой клинок единственно правильной. И, скорее всего, ошиблась. Душа Ведущего Крыла оказалась еще большими потемками, чем тайные коридоры Темного Крова, где я как-то раз побывала. До сих пор с содроганием вспоминаю величественные, с высокими потолками галереи, в нишах стен которых при моем приближении зажигались зеленоватые магические светильники. Они же гасли у Меня за спиной, стоило только отойти на полтора-два десятка шагов. Из всех звуков – только шум крови в ушах Да отголоски собственных шагов. Ведущий Крыла, устроивший мне эту небольшую экскурсию, двигался совершенно бесшумно и мягко, словно призрак, но если бы не он, я даже не рискнула бы сунуться в этот запутанный лабиринт. Побоялась бы заблудиться и остаться там навсегда.
Впрочем, когда мы уже возвращались из подземелья, я заметила тоненький лучик золотистого солнечного света за углом одного из боковых ответвлений коридора и, не удержавшись, направилась посмотреть, что там.
Данте перехватил меня за руку, силой оттаскивая обратно от самого входа в залитое светом помещение, но я успела увидеть поражающий красотой округлый зал с невысоким трехступенчатым постаментом идеально круглой формы, сплошь изрезанным какими-то письменами. Небольшая площадка в центре зала была выложена драгоценными камнями, на них падал узкий луч солнечного света из небольшого отверстия в потолке, и отблески камней «рисовали» на золотистых стенах изображение широко распахнутых крыльев. Что такого страшного было в этом зале, от которого просто-таки веяло теплом, я так и не поняла, а Данте отказался хоть что-то объяснить. Он просто увел меня из этого коридора, не реагируя ни на просьбы, ни на прямые приказы, не давая себе труда проронить хотя бы слово, но глаза его еще долго сохраняли вид черных непроницаемых зеркал.
Что испугало или обеспокоило Ведущего Крыла, я не знаю до сих пор, а выяснить так и не удалось. Но чудесный зал, округлые стены которого были словно затянуты золотистой переливчатой пленкой, раз и навсегда отпечатался в моей памяти. Как и ощущение, пришедшее от Небесного Хрусталя в короне, – здесь, в этом месте, сокрыто наше предназначение…
– Ев, а мы тебе баню затопили! – В горницу вошла непривычно бодрая, раскрасневшаяся после парилки дриада, завернутая в какой-то немыслимых размеров кафтан и в валенках на босу ногу. Длинные, достигающие колен, распущенные волосы она кое-как подобрала, но все равно часть прядей болталась в воздухе, роняя на пол капельки воды. – Привела б себя хоть в порядок, а то страшно смотреть.
– То ли еще завтра будет, – невесело усмехнулась я, откладывая ложку и поднимаясь из-за стола. – Наставник, надеюсь, мои старые вещи вы так и не выбросили? А то жалко мне хорошую куртку на такое гиблое дело.
– Не выбросил, не переживай. – Лексей улыбнулся, и камень в его перстне едва заметно сверкнул золотистым огоньком. – На чердаке все в большом сундуке лежит, никуда не делось. Я же знал, что ты еще непременно вернешься.
– Да куда б я делась-то, в самом деле… Но все равно – спасибо.
Я обогнула Ланнан, подсевшую поближе к печи, чтобы просушить волосы, и почти бегом устремилась наверх. Надо бы разыскать в сундуке кафтан или куртку попроще – все равно в ночь Излома я буду в ипостаси айранита, а отращивать крылья в хорошей зимней куртке неудобно. Рубашка с прорезями на спине у меня есть, но не щеголять же в такой перед Ветром и Ланнан. Хотя если перед мальчишкой еще можно, то вот дриада в последнее время вызывает у меня все больше обоснованных подозрений. Настолько, что я уже, по правде говоря, опасаюсь оставлять ее на Излом с Ветром в одном доме. Конечно, наколдовать ничего нехорошего она не сможет – пытаться чаровать в ночь Дикой Охоты это надо совсем головы не иметь, волшба привлекает призрачную свиту так же верно, как свежая кровь охотничью стаю, да и дом Лексея Вестникова своего рода зачарованная крепость, как снаружи, так и изнутри, но…
Чем черт не шутит, а шутки у представителей этой подземной нечисти те еще.
В любом случае, я успела заметить сегодня утром на мальчишке еще один весьма качественный охранный оберег – на его поясе теперь красовалась небольшая узорчатая застежка-фибула с капелькой янтаря на головке булавки. Помню я эту фибулу, сама когда-то носила ее в пору ученичества, а зачем она в свое время понадобилась наставнику, понятия не имею. Но застежка отражает магию, направленную на своего владельца, впрочем, не позволяя и носящему ее колдовать в полную силу. Для мальчишки такое ограничение даже на пользу – пока он будет у наставника, страшнее Ланнан тут никто не объявится, а если дриада захочет совершить очередную глупость… что ж, я могу ей только посочувствовать.
Только я не думаю, что сегодня ночью кто-то отважится выбраться из дома и рискнуть попасться на пути Дикой Охоты. Ведь если ты не можешь присоединиться к Гону – ты жертва, кем бы ни был. Хотя и это правило срабатывает не для всех, всегда есть исключения.
Я наконец-то вытащила из сундука несколько мятый серый шерстяной кафтан с темно-синим узором на рукавах и груди и, критически осмотрев и найдя на подоле пару дырок, проеденных молью, отложила в сторону рядом с убитыми жизнью шерстяными штанами. Думаю, я не сильно выросла из этих вещей, а даже если и так – ничего страшного. Все равно поутру я их выброшу… или же меня в них похоронят, но мне в таком случае разницы никакой уже не будет.