Синяя Птица. (Трилогия)

Самойлова Елена Александровна

В этот момент темная масса с сотней светящихся глаз всколыхнулась. По ней словно прошла рябь, и глаза, до того неподвижно висевшие в воздухе, плавно двинулись на нас.

– Данте, в любом случае сейчас мы это узнаем, – пробормотала я, не отрывая взгляда от нежити и одновременно подбирая с дороги свою сумку. Чую, что прорываться придется с боем, а это означает, что на сборы время вряд ли будет.

Заскрежетала сталь мечей и клинков, покидающих ножны. Данте, Алин и Вилья выступили чуть вперед, выстраиваясь полукругом, а нас с Хэл бесцеремонно задвинули назад, впрочем, не закрывая нам обзор, чтобы мы могли в случае чего колдовать без помех. Нежить,

уже подошедшая к границе круга, надавила на него.

– Ну все, сейчас их током шибанет, – злорадно прошептала Хэл, раскрыв руки-крылья в стороны и готовясь в случае чего крыть магией все, что движется.

Не шибануло.

Нежить словно и не заметила преграды, напирая на магический круг так, как будто это была всего лишь натянутая веревка. Басовитое жужжание круга на несколько секунд усилилось, а потом вдруг охранная магия лопнула с тихим мелодичным звуком.

Нас спасло только то, что неизвестные существа не сразу сообразили, что преграды больше нет. Зато Хэлириан не подкачала. Она стрелой взмыла в темное небо, и оттуда на нежить дождем посыпались острые копья снежно-белых молний, при соприкосновении с поверхностью производивших нехилые взрывы, от которых оппонентов попросту сносило во все стороны.

Я вскинула руки, и в нежить один за другим полетели шесть голубых пульсаров огня, которые не просто испепеляли, а пробивали их тела насквозь, улетая к следующей цели. Во вспышках молний и столбах синего огня я увидела, как существа шарахаются от света, словно бесы от ладана, и нежданная догадка посетила мою бедовую голову.

Я лихорадочно начертила в воздухе сверкающий символ Света, и тотчас он вспыхнул так ярко, словно над нашей стоянкой зажглось небольшое солнце. Свет больно резанул по глазам, ослепляя, и я запоздало спрятала лицо в изгиб локтя, одновременно шевеля пальцами левой руки, чтобы заставить знак подняться повыше. Нежить вокруг нас не просто визжала – выла, как от сильной боли, было ясно, что такой яркий свет им очень не по вкусу.

Наконец знак поднялся на достаточную высоту, освещая нашу стоянку, как днем, и я рискнула опустить руку и взглянуть на то, что творилось вокруг. А творилось вообще невообразимое – нежить отползла за границу светового круга, не рискуя даже приближаться к нему, а несколько скрюченных фигур остались лежать на каменной дороге Ночного перевала, царапая шероховатый камень внушительными когтями, но не в силах подняться.

– Ребята, вы как? – спросила я, осторожно подходя к распростертой на дороге нежити.

– Нормально, – не сразу ответил Данте. – Никто не ранен, они до нас даже добежать не успели, когда ты этот свет зажгла. Кстати, а почему они прошли сквозь охранный круг? Это же нежить, нет?

– Нежить, нежить, – уверенно ответила я. – Просто ее там до фига, вот они и проломили защиту. Надо было ставить купол, тогда не пробились бы.

Разговаривая, я вдруг заметила, как ближайшая ко мне неопознанная нежить начинает словно оплывать по контурам, превращаясь в легкую дымку. Заклинание синего пламени вырвалось из меня на уровне рефлекса, спалив к лешему всю нежить, что отлеживалась в световом круге. Та даже возмутиться не успела, как превратилась в легкий белый пепел, который моментально развеялся на ветру.

Наверное, я сильно побледнела, потому что Алин с тревогой спросил:

– Ева, что-то не так?

– Что-то не так? – переспросила я. – Ты спрашиваешь меня, что тут не так?– Кажется, мой вопль разнесся по всему Ночному перевалу – в горах

слышимость отменная. Алин шарахнулся в сторону на добрую сажень, глядя на меня, как на буйнопомешанную, а воздух вокруг меня начал сгущаться, закручиваясь в тугие спирали – ярость требовала выхода. Такое явление бывает часто у молодых ведунов, когда они еще не очень хорошо контролируют свою силу: эмоции на грани потрясения вызывают резкий скачок магической силы, который чаще всего выливается в банальный силовой удар хорошей мощности.

Вилька, уже знакомая с таким проявлением моего милого и доброго характера, пискнула и осторожно отошла от меня подальше. Молодец, знает ведь, что либо я сама успокоюсь и впитаю лишнюю энергию, либо сброшу ее на того, кто подвернется – хаотичной силе все равно, кого калечить, поэтому лучше отойти подальше.

До нежити, мельтешившей за световым кругом, тоже дошло, что лучше покамест не напоминать о своем существовании, поэтому она дружно отступила локтей на двадцать, почти скрывшись в темноте.

Так, спокойно, ведунья, спокойно. Вдох, выдох, только ме-э-эдленно. Помогло.

Ярость постепенно улеглась, спирали силы вокруг меня рассеялись, и я, посмотрев на своих спутников более-менее осмысленным взглядом, начала размеренным тоном наставника объяснять, во что мы коллективно влипли.

Начать с того, что на Ночном перевале обосновалась нехилая колония навий, причем такая, что если мы выберемся отсюда, то придется отправить в Столен Град срочное предупреждение для княжеских волхвов: нави долго на одном месте не остаются, еще лет десять-двадцать – и они начнут постепенно переселяться с гор поближе к людям. Сами по себе нави – это один из самых опасных кровососущих видов нежити. Опасен он тем, что жертва, загрызенная навью, становится одной из них, тогда как погибшие от клыков любой другой нежити в худшем случае превращаются в банальных упырей. Это сумеречная нежить, не погибающая даже на солнечном свете. Попав на солнце, навь попросту превращается в призрака и спокойно убирается в темное безопасное местечко. Хорошо хоть, что уничтожить навь можно как колдовством, так и стальным мечом. Другое дело, что она обладает нехилой физической силой, двумя рядами острейших клыков и когтями длиной с ладонь.

Все это я спокойным тоном преподавателя, сидящего где-нибудь на скамеечке в парке, рассказала своим друзьям, продолжая между делом паковать вещи в сумку. Когда я замолчала, повисла нехорошая тишина, прерываемая только редким шипением недовольной нежити.

– Ева, сколько продержится твое заклинание? – наконец поинтересовался Данте, вертя в руках меч.

– До рассвета не дотянет, если ты об этом. И передвинуть я его не могу – двадцать локтей в любую сторону – это уже предел. Знак Света очень энергоемкий сам по себе, я продержу его еще с час-полтора, не больше, после чего останусь без магии – у меня резерв, знаешь ли, не бесконечный.

– И что ты предлагаешь?

– Прорываться с боем, разумеется. А еще я наложу на себя такое заклинание, чтобы в случае, если я погибну от зубов навий, мое тело обратилось в пепел – становиться нежитью я не хочу.

– Не очень-то оптимистично, – фыркнула Вилья, нервно дернув плечом. – Тогда, может, и на меня такое заклинание наложишь?

– Извини, подруга, но магическое самоубийство сработает только для меня. Если я погибну, то все чары, наложенные мной, рассеются. Кстати, Хэл, я предлагаю тебе улететь. Ничего личного, но здесь мы действительноможем погибнуть.