Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
– По правде говоря, эльфы не очень-то жалуют пещеры, и я чувствую себя здесь по меньшей мере неуютно. В нашем отряде два мощных мага, думаю, что защиту от нежити они поставить смогут, да и караул выставим. До утра продержимся, а с первым лучом солнца нежить, если таковая объявится, уйдет в свои норы. Я за ночевку на Ночном перевале. Вилья?
– Ну-у, я думаю, что Хэл права. Мы все – неплохие воины, сражаться умеем, да и Ева с Хэл колдуют – будь здоров! Отобьемся. Ева?
Вместо ответа я только с трудом подняла руку и материализовала в ладони яркий огненный пульсар. Онемение постепенно проходило, а для того, чтобы запустить в оппонента пульсаром, не нужно никаких
– С тобой все ясно. – Данте, улыбаясь, легко подхватил меня на руки, поскольку ноги меня все еще не держали. – Я бы удивился, если бы ты решила остаться в этом подземелье. Ладно, народ, идите за мной, тут есть узкая тропинка – спустимся по ней и выйдем к Ночному перевалу. Там и устроимся на ночлег. Надеюсь, все более-менее видят в темноте?
С этими словами Данте перехватил меня поудобнее, дождался, пока Вилька сложит одеяло и запихнет его в мою сумку, и бодрым шагом вышел из пещеры. Пахнуло холодом, я с наслаждением подставила лицо студеному ветру. Чистый горный воздух освежал и бодрил, а темное небо было удивительно близко – серебряный месяц виднелся не над головой, как обычно, а слева, и мелкие звезды бисером рассыпались по густо-синему бархату темного осеннего неба.
Данте нес меня легко, точно ребенка, спускаясь по почти невидимой в темноте горной тропке непринужденно и свободно, словно дело происходило в разгар солнечного дня. Шедшие за ним Вилья и Алин двигались бесшумными тенями, повторяя каждый шаг Данте, а Хэл решила проблему еще проще – она просто взлетела и теперь купалась в воздушных потоках, зачастую удаляясь на приличное расстояние. Похоже, что у айранитов ночное зрение развито не хуже, чем у темных эльфов, которые каким-то непостижимым образом видят в кромешной тьме как днем.
Зрачки Алина фосфоресцировали в темноте полированным серебром, а Вилькины глаза своим зеленоватым блеском напоминали о лесных котах. И лишь одна я чувствовала себя абсолютно беспомощной – я видела в темноте только с помощью магии, а так я могла лишь разглядеть, где заканчиваются горы и начинается небо, но увидеть хоть что-нибудь под ногами было выше моих сил.
Наконец спуск закончился, и по тому, как размеренно зашагал Данте, я поняла, что началась дорога Ночного перевала. Он отнес меня к невысокой, в полтора человеческих роста, стене, где и сгрузил на расстеленное шустрой Вилькой одеяло. Сверху бесшумно спикировала Хэл – я узнала об этом по поднятому ею при посадке легкому ветерку – и тихим голосом поинтересовались, все ли расположились. Услышав положительный ответ, Хэлириан взлетела на пять локтей в воздух и там очертила крылом тускло светящийся голубоватым светом круг, которой стал спускаться все ниже, пока не застыл в локте от земли.
Хэл плавно опустилась, и в тот момент, когда она коснулась подошвами дороги Ночного перевала, защитный круг полыхнул ослепительным огнем, осветившим всю стоянку, и почти сразу угас. В воздухе запахло, как после грозы, а почти погасший круг еле слышно басовито зажужжал.
– Все, – довольно произнесла Хэл. – Можно укладываться спать. Я настроила круг на нежить, так что все будет нормально. Этот круг очень мощный, не думаю, что кто-то сумеет через него пробиться. Но часовых все-таки лучше выставить. Мало ли кто тут по ночам шастает.
– Согласен, – отозвался Данте. – Вот ты первая и покарауль. Разбудишь меня часа через полтора.
Айранит только пожала плечами и, усевшись на сложенное одеяло и укрывшись крыльями, принялась усердно бдеть. Я же, как только был поставлен круг, с наслаждением вытянулась на спине и почти сразу провалилась
ГЛАВА 15
Проснулась я от несильного толчка в плечо. Глаза категорически отказывались открываться, и все, чего я добилась, – это с трудом разлепила правый глаз, продолжая левым досматривать весьма интересный сон. В поле зрения оказался встревоженный Алин, который непонятно чего от меня хотел.
– Алин, что за приколы, а? Который час?
– До рассвета еще часа два, не меньше, но ты мне можешь объяснить, что этотакое?
– Да где? – Нет, выспаться мне точно не дадут. Разве что на том свете. Хотя, зная моих друзей, они с большой долей вероятности достанут меня и в чистилище.
– Там. – С этими словами Алин попросту развернул мое лицо в нужную сторону. От увиденного левый глаз открылся самостоятельно, остатки сна смылись в неизвестном направлении, а руки зачесались от желания засветить двумя десятками заклинаний помощнее.
Мама, что творилось!
За границей охранного круга в кромешной предрассветной тьме фосфорическим зеленоватым блеском сверкало море глаз. Считать попарно я не стала из принципа, потому как побоялась, что с возрастающей цифрой мое сердце будет забиваться все дальше в пятки. Алин, добрая, блин, душа, в очередной раз «успокоил» меня до полусмерти следующим высказыванием:
– Их тут около пятидесяти. И это только те, которые смотрят в нашу сторону. Не уверен, но, по-моему, там еще что-то мелькает.
От услышанного я тихо взвыла, а донельзя спокойного Алина захотелось закопать на два локтя в землю, но, к сожалению, от этой идеи пришлось отказаться, потому как мне не хотелось расходовать магию для пробуравливания в скале дыры надлежащего размера.
От моих предсмертных завываний проснулась Вилька, которая, узрев совершенно неприличное количество немигающих светящихся глаз за зыбкой границей магического круга, подскочила на месте, одновременно пнув Данте острым носком сапога под коленку. Тот немедленно проснулся и, как мне кажется, едва удержался, чтобы не выхватить кинжал из ножен. Но стоило ему только бросить взгляд на тех, что абсолютно неподвижно сгрудились вокруг преграды, как он моментально вскочил и принялся расталкивать сладко сопящую Хэлириан. Айранит, как ни удивительно, повела себя точно так же, как и я, – то есть отмахивалась и порывалась послать всех подальше, пока Данте не приподнял ее одним рывком, ухватив за воротник туники. Только тогда Хэл проснулась и, ошалело оглядев то, что творилось вокруг, напряглась струной.
– Хэл, скажи мне только одну вещь, и я успокоюсь. Твой круг выдержит их всех? – Данте сверлил толком не проснувшуюся Хэлириан суровым взглядом, под которым айранит слегка съежилась, а я почему-то подумала, что сейчас Данте разговаривает так, словно привык повелевать.
Более того, он разговаривал как человек, привыкший к тому, что его приказы будут исполнены в точности, а результат известен наперед. Так говорят не короли, но полководцы. Такие, которые каждого солдата воспринимают как частичку собственного тела, которые управляют флангами в бою как собственными руками и при этом никогда не остаются в стороне, а сражаются на передовой, на самом острие атаки, разбивая вражеский строй не только приказами, отдаваемыми войскам, но и собственным мечом. За такими военачальниками простые воины идут, не сомневаясь ни на миг, не сбавляя шага и не опуская меча… Если бы Данте не был простым наемником и проводником, то я решила бы, что он как минимум сотник княжеской дружины, а может, и тысячник.