Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
– Ты побледнела.
– Это от твоих выкрутасов. Не знаю, как ты, но я во время твоих пируэтов чувствовала себя очень и очень неуютно.
– А мне показалось, что в тебе живет жажда полета.
– Тебе и в самом деле показалось, Данте, – тихо ответила я, стараясь не смотреть вниз. – Я все-таки человек, а не…
– Да, ты не айранит, но я уверен, что не ошибся. Тебе понравилось летать.
– Слушай, чего ты от меня хочешь услышать? – моментально окрысилась я. – Что я в восторге от полета? Да, так оно и есть. Но я человек, а рожденный ползать летать не может! Хочешь услышать что-то еще? Если
Да, я стерва, причем, как выяснилось, стерва на редкость язвительная, злопамятная и мстительная. Как там говорится у темных эльфов? «Я не злопамятная, просто я злая, и у меня память хорошая», так, что ли? Тогда это про меня.
Потому что я старалась нарочно ранить, причем ранить посильнее, а в идеале еще и провернуть чем-нибудь поострее. Потому что вернулось чувство, что меня элементарно использовали, а в конце еще и ненавязчиво показали разницу. Его судьба – гордо парить в поднебесье, тогда как моя – восхищенно и несколько завистливо смотреть на него снизу вверх, прекрасно сознавая, что до таких высот мне не подняться никогда.
Человек – существо мелочное, озлобленное и завистливое.
Раньше у меня никогда не возникало таких чувств. Я никогда никому не завидовала, даже мельком. Даже общаясь с практически идеальными эльфами – средоточием красоты, мудрости и изящества, помноженных на бессмертие и великолепные бойцовские качества, я утешалась тем, что они, как ни стараются, точно так же прикованы к земле, как и я, несмотря на все свое совершенство. И вот теперь я встретила существо, которому, в отличие от меня, досталось все то, о чем я могла только мечтать – а именно возможность летать и чувствовать себя в небе так же уверенно, как птицы. И все это только потому, что ему повезло родиться айранитом.
Черт побери, я впервые ощутила себя типичным представителем человеческой расы!
Улыбку стерло с лица Данте моментально. Так же успешно, как если бы я закатила ему полноценную пощечину, да еще и сопроводила это действие хлестким комментарием. Аватар слегка нахмурился, а лицо его словно превратилось в мраморную маску. Глаза остались прежними, человеческими, но теперь они были холоднее льда, а острота взгляда могла соперничать с лезвием меча.
– Простите, ведунья, за мое неподобающее поведение, – спокойно проговорил он, начав снижение. – Прошу вас, потерпите мое присутствие еще минуту.
Я, чувствуя себя последней сволочью под этим небом, царственно и несколько высокомерно кивнула. В этот момент я ненавидела саму себя, но обида оказалась сильнее, и я продолжала ковыряться в душевной ране, углубляя ее, да еще и щедро посыпая мелкой солью.
– Да уж, сделай милость.
Лицо Данте оставалось абсолютно непроницаемым, но зрачок чуть дрогнул, почти заполнив собой всю радужку.
Аминь, Еваника. Можешь себя поздравить! Ты довела его до такого состояния, что он, судя по всему, с трудом сдерживается, чтобы не разжать руки и не отправить тебя в самостоятельный полет. А что, неплохая идея – вместо одного пятна в ущелье будет целых два. И падальщикам радость, и сверху оригинальней смотреться будет… Ох, и стерва же ты, Ева! И откуда только такая проклюнулась…
«Оттуда же, откуда и все остальное», – мрачно подумала я, пока Данте подлетал к каменному козырьку перед пещерой Небесного Колодца, где нас уже ждали радостно
Данте, едва коснулся ногами камня площадки, тотчас убрал руку, предпочитая заняться своим заляпанным клинком. Тряпка для протирания оного отыскалась очень быстро – аватар попросту оторвал лоскут от рубашки, и без того свисающей на спине около крыльев живописными лохмотьями, и демонстративно направился в противоположный от меня угол пещеры, поближе к Колодцу. Я же, дождавшись момента, когда подруги повернутся и вопросительно уставятся на меня, картинно схватилась за ребра и осела на пол, тихо жалуясь, что на мне, мол, ни одного живого места нет.
Привирала, конечно. Данте нес меня очень бережно, так что я практически не ощущала силы хватки, а прижал он меня только раз – когда таранил химеру и был просто вынужден сжать мои ребра сильней, чем нужно. Но я благополучно об этом умолчала. Девчонки тут же вознамерились меня раздеть и осмотреть на предмет нанесенных телесных повреждений, дабы высказать все Данте по полной программе и одним сплоченным коллективом, но я открестилась от незапланированного стриптиза. Только этого мне еще и не хватало для полного счастья.
Из угла Данте не доносилось ни звука, за исключением тихо шуршащей по лезвию тряпки.
«Ну и черт с тобой», – подумала я, отвлекаясь на более насущные проблемы. А именно – прощание с Хэлириан, которое вышло несколько бурным ввиду эмоциональности женской натуры.
Вилья чуть ли не со слезами обнимала бывшую жрицу, а та в свою очередь клятвенно обещала пригласить нас обеих в Андарион сразу же, как только ситуация немного наладится и будет найден истинный король. Круг поисков сужался тем, что у истинного короля помимо наличия в жилах крови айранитов, то есть детей Андариона, должны иметься руки, поскольку он должен быть способен удержать все три символа королевской власти одновременно. Соответственно, женское население сразу же отпадало, а это значительно облегчало задачу Хэл как хранителя Небесного Хрусталя.
– Вам пора отправляться, жрица Хэлириан, – донесся из угла спокойный голос Данте. – Чем быстрее вы попадете в Андарион, тем лучше. Я же провожу наших спутниц до Древиц и постараюсь догнать вас как можно раньше.
– Черта с два ты куда с нами пойдешь! – вызверилась я, подскакивая к аватару и меча из глаз колючие зеленоватые искры. – Твоя задача – доставить Хэл живой и здоровой до места назначения, а наша судьба пусть тебя не волнует! На небесах уже все решено за нас, и если нам суждено погибнуть на обратном пути, то этого уже не изменить. И твоя компания роли не сыграет. Пусть все случится так, как должно случиться, только, пожалуйста, без твоего вмешательства!
Данте невозмутимо выслушал меня и как-то неопределенно пожал плечами:
– Как пожелает госпожа ведунья.
– Ну, наконец-то! – вырвалось у меня. Я отступила от спокойного, как горный тролль, аватара и с улыбкой посмотрела на Вилью и Хэл.
И похолодела.
За спинами подруг со стороны каменного козырька, раззявив острозубую пасть, висела скальная химера, ожесточенно молотившая воздух широкими кожаными крыльями. Кажется, до меня раньше всех дошло, что нежить шутить не намерена, и сейчас Вилью и Хэл разнесет в клочья боевым воплем химеры.