Синяя трава
Шрифт:
– Ребята, нам надо выехать чем быстрее, тем лучше, – начал Хэнк. – Но следует тщательно подготовиться. Нужно быстро сделать топоры, пилы, изготовить плот, весла, шесты и взять какое-то количество еды. В первую очередь нужны инструменты, потому что пока их нет, мы не можем делать плот.
– Видишь, Алджис, взяли бы топоры и водку в Россию, чувствовали бы себя идиотами.
– сказал Линас. – А мы не взяли и чувствуем себя еще большими идиотами.
– Не нуди! Сделаем мы топоры. Зато у нас есть палатки, посуда и рыболовные снасти, – ответил Алджис, а потом, задумчиво добавил. – И водку сделаем. Когда-нибудь.
– Можно вместо топоров использовать мачете, как Путтер предлагал, – сказал Максим. – На мачете и на пилу я вам дам металлические полоски. Плотов надувных не дам, они вам все равно не подойдут – продырявите еще. Деревянный делайте!
– Плотов нам нужно несколько штук, чтоб все запасы разом не затонули. Да и громоздкие они очень. Если один на такую толпу делать, очень неудобно будет им управлять, – заметил Алджис.
– Одеяла и спасательные жилеты, полагаю, дадите нам? – спросил Хэнк.
– Дадим, – кивнул Рокотов. – Все равно они есть на всех пассажиров. Так что каждому по одному дадим. Из оружия у вас только копья и дротики?
– Да. Лук делать нет смысла, стрелять все равно никто не умеет. Дальше Линас привел результаты расчетов, сколько примерно еды нужно взять на первую неделю, а дальше собирались добывать пропитание сами. Мяса и злаков, тем не менее, решили взять побольше, а рыбы – совсем мало, потому что в реке её было достаточно много.
После обеда те из отщепенцев, кто не принимал участия в тренировках по переправе, приступили к изготовлению инструментов и сбору продуктов. А также к упаковке продуктов, которые были набраны в предыдущие дни.
Отношения Хэнка с женой стремительно катились к разводу. Каждому из супругов поведение друг друга казалось безумным.
Алтуфьев оказался одним из тех, кто после соревнований по бегу понял, что его обувь никуда не годится. Стиснув зубы, он пытался сплести неудобные волокна более плотно, так, как ему показали навострившиеся соплеменники. Ничего не получалось, и он отшвырнул лапоть в сторону, крикнув ему в след:
– Да чтоб тебя… Путтер отвлекся от своей работы и перевел взгляд на ученого:
– Что с тобой? Это всего лишь лапти.
– Да не в лаптях дело, – вздохнул Алтуфьев. – Третий день как сигареты закончились, а я не привык подолгу обходиться без курева. Пойду, попробую что-нибудь сделать, а то скоро вообще работать не смогу. В компании нескольких таких же энтузиастов Алтуфьев нарвал травы нескольких видов, включая коноплю. Курильщики разложили траву на солнце.
– К вечеру попробуем, вдруг что получится скурить, – прохрипел Виктор.
– Попробуем, – откликнулись остальные. После решения в каком-то виде вопроса «что курить» вспомнили про вопрос «чем курить». Самое простое предложение поступило от Галины – глиняные трубки. Женщина наковыряла глины недалеко от лагеря. Она была уже не первая, кто разрабатывал месторождение, и заведомо знала, что материал приемлемый. Затем она разбила глину на мелкие кусочки и разложила на солнце, рядом с травой. Через пару часов Галина залила глину горячей водой и дождалась, пока материал набухнет. Потом выложила массу на большой лист и снова дала ей немного подсохнуть.
Перед ужином самые заядлые курильщики, которые днем собирали траву, попытались вылепить себе трубки. Алтуфьев попытался сконструировать внутренние каналы трубки из тонких палочек, скрепленных между собой, и облепить их снаружи слоем глины. Остальные последовали примеру.
– Потом эти палочки подожжем, и, после того, как они прогорят, вытряхнем их из трубок, – прокомментировал ученый. К наступлению темноты у некоторых получилось нечто бесформенное, которое при не очень внимательном рассмотрении действительно можно было принять за трубку для курения.
К измученным курякам подошел Ицхак, внимательно осмотрел продукцию и прокомментировал:
– Дятел ты, Петя, – и добавил, обращаясь уже ко всем. – И руки у вас странно как-то заточены. Затем достал из кармана и протянул Алтуфьеву деревянную трубку.
– Держи! Час работы, если вспомнить пионерское детство. К Сикорскому обратиться за консультацией гордыня не позволила? Табак, кстати, сушат долго и в тёмном месте. А перед сушкой складывают стопкой, и держат так пока он цвет не изменит на коричневый. У меня друг так делал.
– Так у нас табака-то нет.
– Табак, возможно, есть в семенах. Вы хоть спросили у женщин?
– Курить сейчас нужно. А спросить… – спросим, конечно.
– Это я уже понял, – согласился механик, – Тогда сейчас есть смысл набрать прелой травы и её по-быстрому подсушить, а на зиму собирайте и готовьте всю зелень подряд – потом сможете негодное выкинуть. Оторопевший физик крутил в руках подарок.
– Симпатичная трубка у тебя получилась. Мы, честно говоря, подумали, что деревянную сделать сложнее, чем глиняную, и все усилия бросили на керамику. Видно, что тут, в общем, что-то хитрое. Как ты сделал-то?
– Отрезал ветку у сосны. У неё ветки всегда из узла растут. Одну веточку оставил под мундштук, а остальные отрезал. В самом узле вырезал вмятину под табак, а отверстие прожег у костра проволокой.
На ночь сырые трубки и просушенные листья занесли в шалаши. Покурить в этот день так и не удалось.
До конца дня Ицхак сделал оставшийся маленький лук, да плюс к тому отдал военным на пробу ещё по экземпляру деревяшек без тетивы несколько иной конструкции. Оставшиеся заготовки отдавать не стал, а пристроил на просушку. Теперь можно было приступать к арбалету.
Китайцы за ужином сидели рядышком. Чженьнин потреблял несолёную пищу безо всякого удовольствия, а потому – неспешно. С трудом прожевав очередной кусок опостылевшей рыбы, мужчина обратился к соплеменникам:
– Началась какая-то суета с отплытием на юг. Думаю, нам стоит это обсудить.
– Я – против, – Тут же отозвалась переводчица. – Воду мутит американец. Я ему не доверяю, а русские считают отплытие глупостью и опасным делом.
– А русским, стало быть, доверяешь? Почему? И почему американец хочет уйти?