Сирахама
Шрифт:
Миу грустно улыбнулась и приступила к обстоятельному рассказу...
– Дела-а-а, - Протянула Ренка.
– Говоришь, когда касается - спокойствие бьет по голове, будто молотком?
– Ну, не так резко и грубо, но... да.
– Вот это ты в него втрескалась, сеструха! Так... Давай, я расскажу, что поняла, а ты меня поправишь. Итак... В нашем веселом додзё уже год - год!
– обучается шкет, которого готовят к вступлению в клан Драконов. При этом сами Драконы ползали перед дедушкой на брюхе и всячески уговаривали взять Сирахаму на обучение, когда он придет. А Старейший сказал свое «Хо-хо-хо», и сказал,
– Приходит в додзе? Так?
– Так.
– Кивнула Миу и попросила.
– Подожди со своими интеллектуальными упражнениями, Рен-тян! Я за чаем сбегаю - а то в горле пересохло!
– Беги-беги!
– С отсутствующим видом разрешила Ренка и, задумчиво проводив взглядом Миу, прошептала.
– Вот до этого момента в рассказе ты, подруга, действовала безупречно, как и положено внучке Фуриндзи...
Где-то на улице, судя по крикам, опять избивали беднягу-Кенчи... Ее Кенчи.
+++
– ... А после этого ты ему такая говоришь, что «а меня вот тоже, хнык-хнык, за кого-то там выдадут». Так?
– Так.
– Ага...
– Ренка закрыла глаза и коснулась пальцами лба...
– Спокойно, Ренка, спокойно... Она - просто молодая еще, неопытная, глупенькая...
– Ренка вдохнула-выдохнула.
– А потом ты идешь к дедушке, пересказываешь свой разговор с Кенчи и просишь отдать тебя за Кенчи. Так?
Пунцовая Миу кивнула:
– Так.
– Совсем замечательно... Совсем...
– Ренка помотала головой, не открывая глаз.
– Миу... Солнышко мое редзинпаковское... скажи-ка сеструхе, блондинка ты наша... тебя что, действительно, за кого-то хотели отдавать?
– Н-нет...
– Пролепетала Миу.
– Но ведь так принято во всех семьях, в которых ученик с хорошей родословной пробуждает «старшую кровь»!
– Та-а-ак...
– Ренка открыла глаза и выдохнула сквозь сжатые зубы.
– Раз... два... три... Держи себя в руках, Ренка! Четыре... пять... Ладно, сейчас мы спросим по-другому... Миу, киска-переросток, тебе кто-нибудь когда-нибудь из мастеров говорил, что тебя отдадут замуж, как это принято «во всех школах»?
– Н-нет...
– Миу, начиная понимать, бледнела.
– Никто...
– Реночка, ты же у меня умничка, - Упрашивала себя Ренка.
– Ты же не будешь обижать сестрицу и говорить, что дурдом «Редзинпаку» не имеет никакого сходства со «всеми семьями»... Ты ведь не скажешь лапочке-Миу, какая... какая она ДУРА!!! Набитая блондинистая ДУРА!!! Просто фееричная ДУРА!!! Просто не-знаю-какая ДУРА!!! И это моя подруга?! Моя молочная сестра?! С которой я - я!
– по собственной воле делилась игрушками в детстве!!!
В конце Ренка уже стояла ногами на кровати и, не стесняясь, орала. На Миу было жалко смотреть...
– Я пойду к деду...
– Лепетала она.
– Я...
– А ну сидеть!
– Рявкнула Ренка.
– Никуда ты не пойдешь! Предложение Асамия УЖЕ сделано. По всем правилам. Хочешь, чтобы дедушка потерял лицо?! Над Кенчи УЖЕ издеваются! Он сам - сам!
– над собой издевается. Лишь бы одну блондинку не отдали Асамия!!! Это ж надо на пустом месте умудриться испортить себе жизнь!!!
Из глаз Миу текли слезы....
– Ну, вот. Развела мокроту.
– Успокоилась внезапно Ренка.
– Все по-прежнему: стоит одной из нас расплакаться - другая тут же успокаивается... Наверно, потому в одну коляску и клали... или денег на вторую не было?
– Что же теперь де-е-елать.
– Ревела Миу.
– Ну, во-первых, выплакаться.
– Глубокомысленно покивала Ренка, не делая попыток успокоить подругу.
– Во-вторых...
– Она вздохнула и прислушалась к выкрикам на улице.
– Во-вторых, не мешать... тренировочному процессу. В-третьих, при всем моем уважении к вашему старшему возрасту, онээ-сан - как-никак, целых три недели!
– лично мы сделать ничего не сможем. Ну, разве что подбодрить и поддержать... И, конечно же, поддержка будет заключаться не в разведении мокроты на лице!
Миу, всхлипнув, закивала головой и бросилась вытирать лицо салфетками. Ренка, посмотрев на коробку с салфетками, с трудом подавила сладкую дрожь - коробка в кабинете акупунктуры была такой же.
«Вот же засранец! Подсадил! Импринтинг, что ли?»
– В общем так, подруга!
– Хлопнула в ладоши Ренка.
– Я выйду за него замуж!
– Э?
– Растерялась Миу.
– Не сцать, подруга!
– Выставила ладошку Ренка.
– Только после того, как с тобой все определится. До этого обещаю никаких поползновений не делать! Ну, как «никаких»? Без фанатизма. И вообще... ты забыла, что мы писали в дневнике в третьем классе?
– «Ренка и Миу будут самыми красивыми невестами на одной свадьбе» - Со слабой улыбкой вспомнила Миу.
– То-то ж! К тому же, ты - единственная, с кем я согласна делить мужа!
+++
Что-то щекотало нос...
– Кенчи-и-и!
– М...
– Кенчи-и-и!
Я подхватился с кровати и стал озираться. Кто-то в темноте цокнул неодобрительно. Эмоции ощутить не удавалось.
– Сиугре-сэнсэй?
– Догадался я.
– Спишь?
– Нет.
– Странно...
На улице в этот момент раздался взрыв смеха и тенорок Акисамэ (получается, ящиков с пивом у них было ДВА). Послышался гитарный перебор и женский голос... Кисара? Ренка? Миу? Ну, Миу - вряд ли - завтра ж ей на учебу. И не Ренка - у нее, работа, кажется.
– Кенчи...
– Сигурэ-сэнсэй?
– Насильник... и потаскун... не прикасайся ко мне... А то... лишусь... самого бессмысленно... и залечу...
Кажется, после этого я остался в комнате один. Но, когда это Сигурэ - уверенным быть нельзя!
+++
Вагон монорельса. Взгляды, буравящие спину.
Но мне на это плевать, потому что...
... сегодня утром на мне додремывают ДВЕ девушки одновременно - Ренка и Миу. Одна на правом плече, другая на левом...
«Старик! Только молчи! Ничего не говори! Я тебя Ками заклинаю... или, если хочешь, Кали! Потом ты выскажешь мне все, что хочешь сказать - про то, что ты однолюб, про то, что это аморально, про то, что безнравственно... А сейчас - дай побалдеть, а? Это ж просто сон какой-то: в качестве подушки меня использует красавица Миу Фуриндзи и девушка-с-обложки, поп-идол Японии, ведущая самого популярного радиошоу, Ренка-сама! Одновременно! Только молчи, Старик! Только молчи! Не опошляй этот момент своим старческим брюзжанием и попытками сойти за циника!»