Сирахама
Шрифт:
Шутку никто не поддержал - мастера продолжали хмуро молчать.
– Действительно, грустно как-то стало без нашего ученика - прав Старейший...
– Начал было Акисамэ, но Старейший прокашлялся:
– Кэнсэй?
– Малыш ушел от меня, Старейший. Такого просачивания сквозь толпу я не видел никогда. Как вода - сквозь песок.
– Сигурэ?
– Он... от бабушки... ушел.
– Сигурэ что-то рассматривала в лупу на подбородке Аппачая, застывшего каменным изваянием.
– Прыщик... выдавлю... можно?
Во второй руке Сигурэ держала танто с черным лезвием.
– Апа-а-а-а...
–
– Плохо...
– Старейший недовольно потеребил бороду.
– Не натворил бы чего... У него с собой были какие-нибудь вещи?
+++
Раздевалка, которую мне показал Ниидзима, была большой. Видно, что она была рассчитана не только на то, чтобы обслуживать одновременно и бойцов, и персонал, но еще и на то, чтобы служить местом отдыха. Половину помещения занимали шкафчики для одежды, а другую... ну, наверно, это был такой «зал ожидания» - диванчики, столики, стульчики, табуретки, два телевизора, «кухонный уголок» с холодильником и чайником... даже четыре кадки с чем-то бансаеподобным! И - приглушенный свет над «половиной отдыха»... наверно, для лучшего релакса.
В раздевалке, когда я туда только вошел, уже переодевалось или отдыхало мужчин десять, которые, судя по своему телосложению, являлись бойцами, а совсем не обслуживающим персоналом клуба. Ну или представителями охраны, вышибалами. Люди, которые возможно скоро сойдутся на ринге, вполне мирно о чем-то беседовали, обсуждали политику, какие-то муниципальные выборы, сетовали на «дубняк» на улице, смеялись.
На их фоне я, действительно, смотрелся «Мелким» - накачанные («дутые», как называл такой тип мускулатуры Сакаки) огромные мужчины от двадцати до тридцати.
Я вежливо поздоровался, кто-то ответил, кто-то продолжал заниматься своими делами. На меня покосились, но вовлекать в свои разговоры не стали. Интересно, тут есть всякие ритуалы «прописки» и прочие приколы мужских коллективов, проистекающие из животного желания померяться детородными органами и установить место в иерархии?
Когда я достал одежду, в которой намеревался выйти на ринг, и надел ее, окружающие и вовсе потеряли ко мне всякий интерес, продолжив прерванные разговоры.
+++
Рююто бьет ногой. Нырок вниз.... Не успеваю... Шестьдесят пять.
Рююто бьет ногой. Нырок вниз с ударом в пах. Контрблок. Не успеваю. Шестьдесят шесть.
Рююто бьет ногой. Нырок вниз. Удар. Попал! Шестьдесят семь.
Рююто бьет ногой. Нырок вниз...
+++
– Мелкий-сан! Мелкий-сан!
– Медитация, оказывается, плавно перешла в сон, и парню-посыльному пришлось меня будить.
– Ваш выход! Вас вызывают!
Я вытащил из сумки маску, нацепил ее и вышел. Судя по часам над выходом из раздевалки, сейчас было без четверти десять. Ого! Часа на два-три придавил! В раздевалке оставалось человек шесть, которые проводили меня удивленными взглядами.
Антураж зала был выполнен в постакалиптическом духе: ржавые металлические листы, знаки радиационной и биологической опасности. Ринг находился в «яме» в середине зала, пол ринга был выложен коричневыми спортивными матами... то ли из кожи, то ли из кожзаменителя. Столики из нарочито-неаккуратно сваренного металла располагались по периметру «ринга» на возвышении два метра и далее поднимались амфитеатром в три ряда.
Над центром ринга в огромной клетке, подвешенной к потолку на толстой «ржавой цепи» (хотя, если присмотреться, то можно было увидеть тонкие тросики, страхующие основную конструкцию), стриптизерша исполняла свои «грязные танцы»... средненько, как на мой вкус - вяло и без огонька. Хотя Малышу и этого хватило бы. Под грохочущую музыку.
Зрителей в зале было человек пятьдесят - понятия не имею, много это или мало для этого клуба. Люди сидели за столами или стояли, оперевшись о поручень ограждения вокруг ринга.
Когда я вышел на ринг, послышался смех и свист. Ну и издевательское:
– Разносчик пиццы! Ха-ха-ха!
Видимо, одни тугодумы решили повторить очевидное для других тугодумов... Имбецилы - они такие...
– Привет, Анонимус! Добро пожаловать на деанонимизацию! Гиасс - не использовать!
О! А это кто-то поумнее. И относительно трезвый - по пьяной лавочке слово «деанонимизация» без запинки не выговоришь.
+++
– Рабочий комбинезон разносчика пиццы, Старейший. Белый комбинезон с надписью «Пицца Хат» и рисунком красной летающей тарелки. И маска Гая Фокса. Сумку он собрал вчера вечером.
– Предположения?
– Ну уж точно не разносчиком пиццы подрабатывать! Бои без правил, конечно!
– Хо-хо-хо... Какая вера в ученика! Молодец, Кэнсэй! Ну, что ж... Акисамэ, на тебе больницы и морги. Сакаки - полиция. Кэнсэй - поговори с этими смешными ребятами со шрамами и татуировками. А я займусь теми, кто в Токио это дело... держит.
– А... я?
– Жди у него дома, Сигурэ. Мототсугу можешь не опасаться - он давно уже все понял... Интересно, что он предпримет?
– А...-па?
– Как обычно, Апачай! Спрашиваешь духов и птиц! В этом тебе нет равных! Очень надеюсь, что Подземный Мир не сегодня заберет своего демонёнка...
+++
– Ха-ха!
– Рассмеялся конферансье в микрофон.
– Доставка пиццы Синему Зверю! В собственной упаковке! Боец Мелкий! Приятного аппетита, Синий Зверь!
Синий Зверь - рослый боец, обнаженный по пояс, в синих обтягивающих штанах - и Мелкий - щуплый невысокий человек в белом комбинезоне с надписью «Пицца Хат» и в белой маске какого-то крайне улыбчивого персонажа с тонкими усиками и острой тонкой бородкой - стали сходиться...
Было видно, что Синий Зверь уверен в своих силах, хоть и удивлен тем, какого задохлика против него выставили. Но: работа - есть работа! Он поигрывал мышцами, поворачивался то в одну сторону, то в другую, демонстрируя лоснящиеся в свете софитов бицепсы зрителям... и, конечно же, зрительницами... А потом неожиданно (как ему казалось) ринулся на противника.
Мелкий «замешкался» и Синий Зверь, сбив его с ног, рухнул сверху. Однако, Мелкий неожиданно легко выкатился из-под противника (который, кажется, и сам был слегка оглушен своим тактическим приемом и, к тому же, умудрился напороться на локоть противника, который тот, все так же «неловко» и «нечаянно», подставил) и, как пушинка, вскочил на ноги... вполне натурально покачиваясь, но не забыв поправить маску.