Сирахама
Шрифт:
– Похвальная надежда на здравомыслие окружающих.
– Наконец похвалил он.
– Когда следующее выступление?
– Спросил я.
Ниидзима круглыми глазами уставился на меня:
– Ты... Сирахама-сан, вы не читали договор, который подписали?!
– Даже воздух зазвенел от возмущения.
– А агент мне на что? Наша апа-па зуба выбивай, нога-рука ломай ... а голова - мы туда ням-ням... гы-гы-гы... На чтение договоров у нас есть агент! Умный и образованный. Он даже очки без диоптрий иногда носит.
– Ну, ты и...
–
– Хорошо, Сирахама-сан. Я вас понял. Больше выступлений на первом этаже не будет.
– Раньше, чем я успел нехорошо удивиться и возмутиться, «пришелец» добавил.
– Ты так очаровал одну из зрительниц... сам можешь догадаться, которую... что она «пробила» разрешение участвовать в боях на Арене... Двадцать первое января, семь вечера - там же. Это суббота, Сирахама.
– Со вздохом уточнил он, страдальчески закатывая глаза.
– Это суббота.
– Ниидзима, купи мне мотоцикл!
Я снова с удовольствием наблюдал круглые глаза «пришельца». Да, сегодня мой день!
– А ты совершеннолетний, Сирахама?
– Ну, тогда и права мне купи!
– А ты умеешь водить мотоцикл?
– Ну, тогда и уметь ездить мне... А хотя, ладно, это я сам. Даже знаю, у кого. Так купишь?
– На дурака ты сейчас не похож... Так-так-так... Интересный способ отрываться от наблюдения.
– Ниидзима сходу определил цель, для которой мне нужен двухколесный скоростной транспорт.
– Пара недель на то, чтобы достать и оформить... И месяц... Нет, полтора. Полтора месяца на то, чтобы сделать водительское удостоверение. Но, может, и быстрее. «Черное», разумеется - на другое имя, так как по базам тебя провести не получится, и более-менее тщательную проверку документ не выдержит. Со всеми вытекающими юридическими последствиями, как ты понимаешь. Для тебя.
– Плевать.
– Ну, плевать, так плевать.
– Пожал плечами Ниидзима.
– Тогда этот конвертик я забираю - новогодние подарки купишь на свои. А «учиться ездить»... купишь у кого-нибудь другого. Я такие вещи не продаю... знаешь ли.
+++
– Сакаки-сан.
– Двадцать секунд.
– Сакаки-сан.
– Двадцать секунд.
– Сакаки...
– Лаурочка, еще пять минуточек.
– Промямлил Сакаки, натягивая одеяло на голову.
– Сакаки-сан... Сакаки-сан...
– Лаурочка, еще пять минуточек.
Сакаки Сио просыпаться не пожелал - видимо, Сигурэ выработала иммунитет к такому способу пробуждения у всего Редзинпаку. Придется использовать запрещенный прием... Только надо быть очень-очень осторожным.
– Сакаки-сан... кто-то уводит ваш мотоцикл со стоянки.
– И тут же метнулся в другой угол комнаты, постаравшись не пересекать линию «кровать - дверь».
Вспышка «жажды крови». Подкинутое одеяло еще висело в воздухе, а смазанная тень уже унеслась в коридор в предусмотрительно открытую мною дверь... Раз... два... три... четыре... пять...
– Ученик!
– Послышался «ласковый» рык из-за спины, и тяжелая лапа упала на плечо. Но «жажда крови» от «сотого дана» придавила куда сильнее, чем рука.
– Тебе, верно, жить надоело? Ну, ты обратился по адресу!
– Никак нет, Сакаки-тайчо! Жить, наоборот, хочется долго и счастливо. Потому и решил обратиться именно к вам, как к человеку, который разбирается в вопросах выживания!
– Ксо-о-о! Четыре часа утра...
– Сакаки принялся натягивать штаны.
– У тебя минута, ученик. Время пошло.
– Научите меня ездить на мотоцикле, Сакаки-сэнсэй!
Кто-то хихикнул под потолком... видимо вид ошарашенного Сакаки, застывшего на одной ноге в одной штанине, доставил удовольствие не только мне.
+++
Акисамэ не верил своим глазам... И Сакаки с Кэнсэем разделяли, судя по всему, это чувство.
Огромный Санта Клаус с мешком подарков за плечом сверкал очами. Блеск глаз Старейшего, переодевшегося в новогодний костюм Санты, вполне мог соперничать с сияющей елочкой, установленной ровно в середине обеденного зала главного здания Редзинпаку.
Елочку эту украшали все вместе. Даже девочки - Миу, Ренка и Мисаки - ради такого события позволившие себе чуть-чуть (самую капельку!) оттаять, участвовали в этом волнительном предновогоднем процессе. Разумеется, украсили и стены, развесив гирлянды и мишуру, прилепив бумажные снежинки.
Ровно в полночь мастера воскликнули «Кампай!» и сделали глоток недорогого шампанского... из кружек для чая.
– А у меня для вас подарки, детишки! Хо-хо-хо!
Сказать, что мастера были удивлены, значит, сильно приуменьшить. На их памяти это был первый Новый Год, на который Старейший вел себя так.
Акисамэ подумал, что старик пытается таким образом развеселить внучку. Или задобрить ее.
+++
А задабривать надо было срочно!
Неслыханно - в Редзинпаку за две недели два раза лично приезжал декан Токийского Технологического Института и слезно умолял найти управу на студентку Фуриндзи! Девушка избивала Асамия Рююто! Каждый день! Наследник клана Асамия был вынужден даже пропускать лекции! И хотя жалоб от Асамия не поступало, но... это все равно не порядок!
И это тишайшая скромная вежливая девушка, какой знал ее Акисамэ! Образец настоящей японской женщины! Можно даже сказать - идеал!
Воспитательные беседы с Миу не помогали: девушка корректно и холодно-вежливо донесла до слушателей свое удивление тем фактом, что жених, предназначенный ей по договоренности между Асамия и Редзинпаку, оказывается, слабее ее, своей будущей супруги! («Над нами будут смеяться, одзи-сама!»)
Старейший попытался провести параллели: вот Сирахаму Миу почему-то не бьет! Хотя, он еще слабее Асамия Рююто!
На это Миу совершенно серьезно заявила, что Сирахама - не жених, а любовник. А это совсем другие расклады, одзи-сама! И, поверьте, одзи-сама, если бы договор был заключен с семьей Сирахамы, не поздоровилось бы и ему!