Сирахама
Шрифт:
Пол был незнакомым — в этом помещении я еще в себя не приходил.
— Тц… все-таки очухался… — Послышался голос Ниидзимы откуда-то сбоку.
— Со…болезную.
Язык с трудом ворочался, хотя никакой боли в теле я не ощущал… Спохватился и пошевелил конечностями — кажется, функционируют… значит, мастер Ма до меня тоже еще не добрался. Лежал я в раздевалке Арены. Та раздевалка, что была внизу — не шла ни в какое сравнение с ЭТОЙ.
Во-первых, их было две — чтобы противники не находились в одной комнате и не поубивали друг друга раньше времени. Во-вторых, эти раздевалки были совсем
Вот там-то на столе я и лежал. Вниз лицом, голый, укрытый до пояса простынкой. С наушниками на ушах… Неработающими, судя по всему. Сели? Или сами отключились? Или сломались, когда мы с Ванадис по полу катались?
А Ниидзима с удобством развалился рядом в кресле и тянул что-то через трубочку из маленькой запотевшей бутылки. Ба-а-а! Да он же пьян! И не газировка это, наверно, а какой-нибудь коктейль… Ну, а то, что бутылочка маленькая… так никто и не говорил, что она первая, да и много ли японцу надо? И что же он празднует?
Больше в раздевалке никого не было. В воздухе стоял неуловимый аромат каких-то благовоний, химический запах фармакологии и аммиака.
— Теле… фон. Дай. И воды…
Чего не отнять у Ниидзимы, так это мозгов и чутья — он в любом состоянии понимает, когда можно ерничать и зубоскалить, а когда — совсем не надо. Он быстро сунул мне в руки открытую бутылку с минералкой и положил рядом мой телефон.
Два глотка, чтобы смочить горло. Нашарить неудобную кнопку на боку телефона и включить экран. Снять с блокировки. Десять неотвеченных вызовов. Три десятка непрочитанных сообщений. Отправителей всего два: Ренка и автосистема оператора. Потом. Прости, Реночка, но — потом. Последние разговоры. Пиктограммка с мордочкой кошки. Гудок. Быстрей же! Гудок. Пожалуйста! Гудок…
— М-м-м? Кенчи? — Спокойный голос человека, который только что занимался каким-то делом.
Фух, слава богам удачи!
— Как у тебя дела, Миу?
— Нормуль… — Она помолчала. — Твой звонок означает, что мне могут подсунуть какую-нибудь шокирующую информацию? Что-то вроде насильственного лишения девственности, а?
Как она догадалась-то?! Ну, девочка у меня — не просто умница — она у меня самая-самая умница!
— Да. Но уже все в порядке, Миу. Беспокоиться не о чем.
— Хорошо. — Судя по всему, она улыбалась. — Я не буду беспокоиться, Кенчи… Только… позвони теперь Ренке. Хорошо? А Ми-тян я сама скажу. Давай, звони! Я кладу трубочку.
Сигнал отбоя. Боже, за что ж мне такой подарок-то! На эту женщину молиться надо! И теперь понятно, как она так быстро догадалась — Ренка, наверно, после заказа мелодии на радио весь телефон ей оборвала с вопросом, где носит этого…
Миу со спокойной улыбкой отложила телефон. Рядом облегченно разрыдалась Мисаки, прижимая к себе возмущенно мяукнувшего котенка.
— Ну, что ты за плакса, Ми-тян! — Миу обняла дракошку и стала гладить ее по голове. — Все нормуль! Так и должно быть! Ему надо становиться сильнее! И отпусти Точимару — он не приспособлен пока к таким обнимашкам…
Быстрый топот по деревянному настилу. Дверь с шумом открылась… На пороге стояла крайне мрачная и злая Ренка:
— Ну?! Звонил? Как он?
— Жи… живой. — Сквозь слезы выдавила Мисаки. — Сейчас тебе звонить будет.
— Пусть звонит. — Зловеще протянула Ренка, потрясая своим розовым слайдером с большой белой висюлькой из меха. — Я ему сейчас сообщу о Конце Света, леди и джентльмены! Он у меня получит…
Аппарат в ее руке тихо зажужжал.
— Да! — Прорычала она в трубку.
Я быстро нашел в списке контактов пиктограмму раскрывшей капюшон кобры. Гудо…
— Да! — Выкрикнули прямо в ухо.
— Ренка, это я! Как у тебя…?
— Козел! Ублюдок! Мудак! Олигофрен! Дебил! Мужлан! Скотина! Бака! Самовлюбленный самец! Баклан! Паразит! Идиот! Сукин сын! Безмозглый орангутанг!
Я отнес трубку подальше от уха. Ниидзима, снова развалившийся на диване, блаженно улыбался и «дирижировал» пальцем при каждом следующем ругательстве.
— Минута? — Прошептал я, показав ему палец.
Ниидзима покачал тем же пальцем и показал пять. Специалист по женщинам, мать его…
— Реночка, солнышко… — Попробовал я достучаться до разошедшейся девушки.
— Кусок испражнений мамонта! Олень! Тряпка! Какая я тебе «Реночка», дятел! — Хм… ну, по крайней мере, сигнал проходит. Хоть и с задержкой. — Какое я тебе «солнышко», конь педальный! Пентюх! Ур-р-род! Дырка от бублика! Пылесос недоделанный! Бабуин красножопый! Макака! Мартышка!
— Реночка, милая! Рыбка моя! Змейка… — Вторая попытка.
— Ты кого змеей назвал, удав опухший! Ты меня еще и селедкой считаешь, вонючая фуга!?
Отлично! Соединение установлено практически на нормальной скорости и «отлуп» от сервера приходит без задержек… Правда, идет много лишних пакетов.
— Зайчик?
— Я тебе не крольчиха, гад!
И, по-моему, она начала выдыхаться — обработка входящего сигнала происходит почти без искажений!
— Ласковая кошечка?
— Кхр-р-р! — Ну, да… на котиков и кошечек у моих девушек пока еще нет антивируса… Ренка замолчала и было слышно, как она пытается отдышаться. — Завтра… Завтра подходи к Редзинпаку, морская вошь! Убивать буду, нах! — А потом голос стал таким ласковым и приторным, что от этого контраста я передернулся. — Будет ма-а-аленькая демоверсия нашей будущей семейной жизни, мой сладенький!
Сигнал отбоя. Дисконнект. Ниидзима тихо давится от смеха. В эмоциях — ни капли сочувствия!
— Вот так! — С победным видом захлопнула свой слайдер Ренка. — Завтра этот бесчувственный мужлан нас куда-нибудь поведет!
— Хорошо бы опять на «АкваДром». — Мечтательно протянула Мисаки.
Где-то на середине тирады Ренки она замолчала, заворожено слушая все новые и новые эпитеты в адрес Сирахамы, а теперь и вовсе успокоилась — слезы высохли и она стала улыбаться.