Сирахама
Шрифт:
— Миу, а мы брали семь бутылок «Темной Богини» или восемь?
— Ты о чем? А-а-а, понятно! Возьми во-о-он тот бокал для вина и всполосни его… — Миу показала пальчиком.
Я снял бокал, всполоснул его и вопросительно посмотрел на девушку. А та обратилась в пространство кухни:
— Сигурэ-сан! Возьмите бокал для вина! Из горлышка пить — неприлично для девушки!
В следующую секунду ополоснутый бокал из моих пальцев… испарился.
— Закуски… дашь… Миу? — Сигурэ висела вниз головой над центром кухни.
— Беги, Кенчи! Дальше я сама справлюсь.
— Я готов, Ма-сэнсэй!
— Таки мы еще не готовы, Кенчи! Акисамэ?
— Еще сорок три секунды, Кэнсэй! — Акисамэ вытащил откуда-то немаленький такой бумбокс и теперь возился с удлинителем, распутывая провод.
Сакаки открепил колонки и разнес их подальше от музыкального центра, направив в сторону татами.
— Таки сегодня позанимаемся с музыкой, Кенчи! Как у тебя с чувством ритма?
— Хорошо, Ма-сэнсэй!
— Хорошо, что хорошо, Кенчи! Посмотрим, насколько хорошее чувство ритма — «хорошо» для твоего кэмпо!
Мастер Ма отвернулся к Акисамэ, нажимающего на кнопки. А я почувствовал сзади знакомую пустоту…
— Сигурэ-сэнсэй. Вы сзади. Вы одеты. От вас приятно пахнет сливами… Хочу заметить, что вино «Темная богиня» просто идеально вам идет! Как по названию, так и по букету.
— Тц! — Цокнули недовольно за спиной. — Шесть цифр… назови… угодник… дамский.
— Шесть пятерок!
— Пф! Не играть… тебе… в спортлото… шкет!
Сзади послышались звуки тонального набора.
— А почему Сигурэ уже налили?! — Возмутился Сакаки.
— Отрастите себе такие же, батенька! И вам всенепременнейше будут наливать в любое время дня и ночи!
— А старым больным узкоглазым вообще противопоказано…
Что там противопоказано китайцам, услышать не удалось, так как в этот момент Акисамэ вывернул ручку громкости до упора:
— О! Ренка-чан! — Мужской голос. — Твой любимый абонент!
— «Белый дракончик»? — Голос Ма Ренки. — Ну-ка, ну-ка… Оля-ля… Да это же «Шкетик»!
— Реночка ты пока сгони с лица эту непонятную зловещую улыбку, а я зачитаю сопроводительный текст… Сопроводительный текст… хм… тут всего три слова: «Кабинет. Кушетка. Массаж» Хо-о-о… Рен-чан, тебя преследует маньяк? Ну, что ж… Еще один самоубийца ходит по улицам Токио! Именно так я думаю, когда вижу это прекрасное в гневе лицо нашей богини, нашей Ренки-тян! Или не в гневе…?
— Кхм… Да, мальчик сильно рискует! Но вернемся к нашей игре «Счастливчик»! Трек «шесть пятерок». Абонент «Шкет» не страдает оригинальностью и предпочитает запоминающиеся и простые цифровые комбинации!
— Будь внимателен, Шкет! Если у тебя такие простые пароли, то Ренка взломает твою почту и опубликует твои письма на каком-нибудь форуме! Берегись, Шкет! И сотри, пока не поздно, весь компромат! Ну, а мы слушаем трек «шесть пятерок»! Исполнитель — неизвестен, название — неизвестно… Обычное дело, когда дело касается «Счастливчика»! Ренка-тян, ты что-то хочешь добавить?
— Да. Всего три слова, Шкет-кун: «Храм. Священник. Кольца»
Раздались начальные аккорды…
— Сигурэ… а при чем тут массаж? — Перекрикивая музыку, удивился Кэнсэй. — И почему «храм, священник, кольца»? Вы чего это удумали, молодежь? Кен-чан?
— Я готов, Ма-сэнсэй!
— Готов? И таки к чему же? «Кушетка — массаж» или «Свяще…»
В следующее мгновение мастер Ма исчез, потом появился уже вплотную ко мне и сделал выпад, ткнув большим пальцем точно в рану на бедре:
— «…нник — кольца?»
От резкой неожиданной боли перед глазами заплясали разноцветные круги. Недоумение, обида, злость… эти чувства прошли почти мгновенно. И меня захлестнуло. И накрыло бы с головой, если б не четкий ритм высокочастотной музыки из колонок, а так… крышу мне хоть и сорвало, но не полностью.
Как не спешила Миу, но «начали без нее». После непродолжительного бормотания, в котором она с удивлением услышала знакомый голос Ренки (а ведь молочная сестра должна сейчас быть на работе!), неожиданно грохнула ритмичная музыка с мужским вокалом-речитативом на английском языке. Мастера расположились компактно, возле музыкального центра.
Миу раздала всем бокалы, поставила на невысокий столик закуску, разлила вино (начать было решено со «Светлой Богини») и села между дедом и Акисамэ.
Схватка была очень интересной. Мастер Ма методично проходил по «звериным» стилям — богомол, тигр, змея, дракон. И Кенчи — не отставал! В некоторые связки Ма он вполне удачно вписывался, двигался столь же стремительно и — удивительно! — появлялось чувство, что он себя сдерживает!
Миу даже залюбовалась на синхронность движений двух бойцов, да еще и под ритмичную быструю музыку. В один момент ей почему-то показалось, что Кенчи вновь окутался едва заметным темноватым туманом, но в следующую же секунду наваждение прошло.
— Какая мощная и неожиданно длинная адреналиновая композиция! — Послышался мужской голос из колонок, когда песня закончилась. — Жаль, что мы пока не знаем исполнителя! Ренка-чан, а ты что скажешь?
Что-то заговорила Ренка, но Акисамэ выключил музыкальный центр…
Бойцы на татами одновременно застыли, выпрямились, не спуская друг с друга глаз и, цепко фиксируя взглядом противника, синхронно выполнили приветствие бойцов кун-фу…
— Ну… уже получше, Кенчи. Немного, но кое-какие подвижечки имеются… — Лениво оценил Ма Кэнсэй, но Миу прекрасно видела, что мастер Ма очень доволен.