Сирень
Шрифт:
Должно быть, приятно было жить свободным.
У «Связанных» были все жизненные блага, кроме одного.
Будущая девушка: Сырную… с ананасами.
Я застонал, набирая ответ: Ты определенно не подходишь для брака. Мужчины любят мясо и девушек, которые любят мясо.
Будущая девушка: Переживу.
Я усмехнулся себе под нос, когда прочитал ее ответ. В тот раз она быстрее ответила на сообщение.
Брэкстон была непростой
Я быстро позвонил в ту же пиццерию и заказал сырную — неохотно, с ананасами, а затем простоял на улице час, пока доставили оба заказа. Время быстро пролетело с тех пор, как я переписывался с Брэкстоном.
Вернувшись в автобус, я вывалил все коробки с пиццей, кроме двух, на наш обеденный стол, схватил один из ящиков с пивом, которые раздобыл член команды, и направился обратно к двери.
— Подожди. Куда ты направляешься? — крикнул Рик мне вслед. Он сидел один на диване и выглядел чертовски грустным. Хьюстон пропал, и мне было все равно куда. Мое предположение?
Он сидел в задумчивости на своей койке.
— На ебанную Луну.
Я выскочил из нашего автобуса и направился к Брэкстон, забрав пиццу и пиво, пока отправлял еще одно сообщение.
Я за твоей дверью. Открывай.
Она снова заставила меня ждать простого, черт возьми, ответа дольше, чем это было необходимо.
Облом, ответила она наконец. Тебе следовало сначала позвонить. Дома никого нет.
Я не потрудился ответить. Брэкстон была какой угодно, только не сговорчивой, так что я знал, что она не откроет эту дверь. Поставив ящик с пивом на землю, а сверху пиццу, я направился к автобусу, где ночевал Ксавьер. Он был занят звонком, который должен был быть личным, так как было уже за полночь.
Повезло.
Прихватив запасные ключи от машины Брэкстон, я сбежал, не задавая ему вопросов.
Идя обратно через стоянку, я остановился, когда заметил пустую площадку. Где, черт возьми, пиво и пицца? В поле зрения не было ни души.
Отперев автобус, я взбежал по ступенькам, и, к моему удивлению… Брэкстон была не одна.
Ей было уютно на диване с Риком, у которого хватило наглости есть мою пиццу и пиво, вдобавок к разрушению моих планов.
— Так вот как? Ты впустила его, а не меня?
— Он мил без всяких мотивов, — ответила она без малейших угрызений совести. — Как ты вообще сюда попал?
— Запасной ключ, — я поддразнил ее, покрутив дешевое колечко, к которому он был прикреплен, у себя на пальце.
— Границы, Лорен. Тебе они нужны.
— Не интересует, — сказал я, плюхаясь на диван рядом с Риком и раскидывая руки вдоль спинки, — и уже слишком поздно, так что не утруждай себя попытками.
— Никогда не поздно повзрослеть, но я отвлеклась. Почему вы двое здесь? Разве оставаться со мной наедине не запрещено?
Я вздохнул и почесал щетину,
— Хьюстон лидирует, когда мы в настроении, чтобы нами руководили.
— И это не было нашим решением выгнать тебя, — пробормотал Рик.
Я кивнул в знак согласия, хотя и знал, что бунт Рика пройдет быстрее, чем падающая звезда. Он слишком сильно хотел, чтобы мы снова стали друзьями, и думал, что быть ковриком для ног — лучший способ добиться этого.
Брэкстон приподняла бровь:
— Так это вечеринка в стиле «я ненавижу Хьюстона»? Уверены, что вам не нужен присмотр взрослых?
— Ага, ты почетный гость, и нет, если только ты не хочешь немного повеселиться, — я подмигнул, но она была слишком занята, уставившись в пол с потерянным выражением в глазах.
— Я не испытываю ненависти к Хьюстону.
— Мы поняли это, когда застукали тебя целующейся с ним, — и как я мог забыть его руку у нее под рубашкой? До сегодняшнего утра я был единственным, кто щупал ее.
Насколько я знал.
Я перевел взгляд на Рика как раз в тот момент, когда Брэкстон заговорила.
— Ревнуешь? — выпалила она в ответ.
Оказывается, я предпочитал, чтобы она была самодовольной. Это разжигало мой творческий потенциал. Сидя в трех футах от нее, я представлял себе все способы, которыми я мог бы стереть это выражение с ее лица.
— Я пригласил тебя на свидание, — ответил я ей. — Это должно было, по крайней мере, привести меня на третью базу. Хьюстон прорвал первую и вторую, и все, что ему нужно было сделать — заставить тебя плакать.
— Единственный мужчина вокруг, который заставил меня плакать — ты, — это заставило меня замолчать, и она это тоже заметила. — Нечего сказать? — с вызовом спросила она.
— Нет. Я этим не горжусь.
Брэкстон, казалось, не была впечатлена моей искренностью:
— Так что произошло, Лорен, потому что ничего не изменилось. Ты забыл сказать об этом своему раздутому эго?
Я вцепился пальцами в диван, чтобы удержаться и не дотянуться до ее шеи. Брэкстон обладала врожденной способностью превращать самого дальновидного парня в доисторического пещерного человека. Я был спящим медведем, а она вызывала меня на пробуждение. Хьюстон и Рик ничем не отличались. Последний, возможно, и был хорошим парнем, но он тоже был лжецом. Она поймет это рано или поздно, если Рик когда-нибудь сделает хоть шаг в этом столетии.
— Если ты ищешь кого-то, кто был бы добр к тебе, когда его нет внутри тебя, то я не тот парень. Рик может попросить добавки, но не более того. Хьюстон забудет тебя в тот же момент, когда ты уйдешь.
— Почему ты говоришь мне это так, словно это имеет значение? В первую очередь мне должно быть интересно.
— Твоя голова, может, и не заинтересована, твое сердце все еще подлежит обсуждению, но твоя киска льет слезы рекой всякий раз, когда кто-то из нас проходит мимо, так что прибереги свою чушь для вялых членов и простаков.