Сирень

Рейд Б. Б.

— Я сказала, что это было убийственно.

Она улыбнулась мне так, словно я заслужил этой привилегии.

Мое сердце пропустило удар, в то время как тепло наполнило мой живот. Брэкстон, должно быть, прочитала это на моем лице, потому что ее улыбка исчезла, а затем она достала телефон. Я наблюдал, как она несколько раз постучала по экрану, и после того, как я помог ей подключить телефон к машине с помощью «Блютуз», из динамиков полилась песня Tool «Sober».

Не в силах забыть ее признание четырехдневной давности, текст песни вцепился в меня ледяной хваткой. Он сделал свою работу и оставил лишь предупреждение.

Я

тебе не подхожу.

Брэкстон пристально смотрела на меня, пока не убедилась, что я понял намек. Ее рыжие волосы превратились в вуаль, скрывающую выражение ее лица, когда она смотрела в окно. Я мог бы легко протянуть руку и дотронуться до нее, но она еще никогда не казалась мне такой далекой. Подавшись вперед, я откинул голову на спинку сиденья, прежде чем закрыть глаза.

Я бы не стал ее слушать.

Я никогда этого не делал.

Эмили не предупредила меня, как только что пыталась Брэкстон, но это сделали мои друзья.

За всю оставшуюся дорогу никто больше не проронил ни слова. Мы были слишком отвлечены, разбирая текст каждой песни, которую она проигрывала. Сначала мы отправились в зоопарк после того, как Брэкстон призналась, что никогда там не была. Я даже не хотел знать, как кто-то достиг совершеннолетия, ни разу не посетив зоопарк.

Ксавьер сделал несколько звонков и смог добиться закрытия заведения на пару часов. Уровень возбуждения Брэкстон, который до этого оставался нейтральным, повысился, как только мы вошли внутрь, и она увидела первых представителей.

Она реально думала, что эти долбаные лемуры с жуткими задницами были милыми. Клянусь, один из них уставился на меня так, словно знал меня лично или что-то такое.

Лорен все время ворчал из-за запаха.

Хьюстон оставался бесстрастным даже тогда, когда самец льва с ревом бросился на забор. Это сбивало с толку даже смотрителей, которые признавали, что он был довольно шумным львом… просто раньше никогда не кидался на гостей.

Брэкстон объяснила, что это Хьюстон производил такой эффект. Очевидно, это касалось не только людей. После этого Хьюстон поймал на себе несколько любопытных взглядов персонала, когда они не очень скрытно перешептывались друг с другом. Мы двинулись дальше, и когда добрались до жирафов, Брэкстон совсем обалдела. Она бесконечно болтала с нашим гидом о какой-то цыпочке по имени Эйприл, которая родила в прошлом году. Я был сбит с толку вместе с Хьюстон и Лореном, пока она не увидела взгляды, которыми мы обменялись, и не ввела нас в курс дела.

Эйприл не была ее подругой.

Она была жирафом, о которой мы никогда раньше не слышали. В то время мы были слишком заняты тщетной борьбой за сохранение жизни Кэлвина, чтобы узнать, что ебанная жирафиха покорила Интернет.

Брэкстон утверждала, что волна длилась всего пару месяцев, но что она помогла миру погрузиться в нечто значимое. По крайней мере, на какое-то время. Пока она говорила, мы кивали, притворяясь, что нам не все равно, пока она снова не повернулась к нашему гиду.

В какой-то момент, когда мы шли через парк, Брэкстон без всякой причины вложила свою руку в мою. Я не был уверен, планировала ли она это или просто была захвачена моментом, но я не отпустил ее. Если она и заметила мое напряжение, то никак это не прокомментировала. Она была полностью очарована скучными фактами гида о гребаных фламинго.

Я взглянул на Хьюстона, который в данный момент прятался за своими черными очками. По его губам я понял, что он заметил это и не был в восторге. Брэкстон не только игнорировала его приказы.

Она рисковала раскрыть, что мы делаем нечто большее, чем просто музыку за закрытыми дверями. Довольный тем фактом, что она выбрала меня, чтобы продемонстрировать, я усилил хватку.

Хьюстон мог убить меня, а потом оторвать ее от моего мертвого тела, если бы захотел, чтобы я отпустил ее.

Рука Брэкстон была мягкой и маленькой в моей, и у меня внезапно возникло желание проявить себя как альфа-самец и заявить о своих правах. Обычно это была скорость Хьюстона. Я никогда не испытывал ничего подобного к Эмили. С Брэкстон возможности того, кем я хотел быть для нее, были безграничны. Я хотел защитить ее от всех.

Включая меня.

Зная, что когда Брэкстон узнает о моей жене, она никогда не простит меня, я ослабил хватку. Когда я начал отстраняться, Брэкстон повернула голову, а затем посмотрела на меня снизу вверх, и в этом обманчиво невинном взгляде был вопрос. Мое сердце начало бешено колотиться.

Блядь.

Она заполучила меня.

Она так чертовски завладела мной.

Я снова переплел наши пальцы, но она продолжала смотреть на меня так, словно могла прочесть мои виноватые мысли. Она хотела знать, почему я пытался отстраниться. Она бы не закрыла на это глаза, если бы я ее не заставил.

Отчаявшись избежать неизбежного, я сделал первое, что пришло мне в голову.

Я поцеловал ее прямо там, на глазах у гида и других охранников, следовавших за нами, делая вид, что работают. Со стоном она растворилась во мне, не утруждая себя раздумьями дважды, пока мы все глубже проникали в души друг друга. Я не мог перестать думать о ее губах с тех пор, как она обхватила ими мой член. Никогда не забуду, каково это было, когда она стояла передо мной на коленях.

Я смутно осознавал, что гид умолк на полуслове, Лорен убежал так, словно я украл его любимую игрушку, а Хьюстон замышлял заставить нас обоих заплатить. Ксавьер отправил по факсу согласие о неразглашении, чтобы сотрудники подписали их в обмен на наше покровительство, так что слухи не просочились бы наружу, но не это

было проблемой Хьюстона.

Он хотел заполучить Брэкстон для себя.

Он предпочел бы строить козни, плести интриги и устанавливать произвольные правила, чем просто признать это, чтобы мы могли смириться с тем фактом, что мы тоже хотели ее.

Брэкстон прервала поцелуй, и когда наши взгляды встретились, мы остались единственными людьми в этом мире.

— Отвези меня куда-нибудь, Джерико. Только ты и я.

Мне потребовалось всего полсекунды, чтобы понять то, что она сказала. Схватив ее за руку, я потащил ее обратно тем путем, которым мы пришли. Мы поспешили по мосту и под крытой дорожкой, прежде чем перейти в туннель, который разделял восточную и западную стороны парка. Или, может быть, это были север и юг.

В моем мозгу осталось недостаточно крови для критического мышления, не говоря уже о навыках навигации.

В тот момент, когда мы оказались под покровом темноты и вдали от пристальных взглядов камер слежения, я снова поцеловал Брэкстон. Положив руки ей на талию, я продолжал целовать ее, прижимая к стене туннеля. Я почти ничего не видел, но чувствовал, как она сводит меня с ума.

Мои руки скользнули вверх, дразня ее твердые соски через тонкую футболку. Она почти никогда не носила лифчик, и до сих пор я понятия не имел, насколько меня возбуждает этот легкий доступ. Я застонал, благодаря Бога за маленькие милости, когда задрал ее футболку, обнажая грудь и обхватывая губами сосок.