Сирена 2
Шрифт:
Она понятия не имела, куда ушел Алекс, и где он вообще остановился, но что-то ей подсказывало, что с ним она еще увидеться, и от этого ее настроение опускалось ниже плинтуса.
Что с ним было делать, она тоже не знала и, честно говоря, не особо-то и собиралась знать или решать. Она вот-вот уедет. Не пойдет же он пешком за ней?!
– Ильмира. – Немного подумав, Лима окликнула подругу, почти вышедшую из комнаты.
– Сырных палочек? – улыбнулась хвоостатая.
– Была бы очень признательна, – улыбнулась в ответ Лима.
Подруга ушла, и
– Что б тебя рыбы съели! – сердито вскрикнула она, отпрыгнув от окна. – Ну, разве можно так пугать? – Лима укоризненно посмотрела на Даниэля, висевшего в воздухе напротив ее окна.
– И тебе доброе утро.
Шагнув на подоконник, он ловко спрыгнул на пол и протянул ей выдранный с корнями нарцисс, росший прежде на клумбе возле фонтана перед центральным входом в академию.
Лима взяла цветок и улыбнулась. Ничего более нелепого, но до невозможности трогательного, ей раньше не дарили.
– Прости, орхидеи не выжили, – виновато сказал он, робко засунув руки в карманы темно-синих джинсов. – Они оказались такими же капризными, как и сеньорита, для которой предназначались, – добавил он, обдавая ее теплым взглядом.
Бережно положив цветок на тумбочку, Лима обвила руками шею Даниэля и с удовольствием вдохнула его приятный цитрусовый аромат, моментально подействовавший на нее самым лучшим образом.
– Почему ты вчера сбежала? – Даниэль обнял ее, и жар его рук проник сквозь тонкую ткань белого халата на кожу. – Из-за брата?
Он старался говорить спокойно, но в интонации проскальзывало напряженное волнение.
Лима осторожно отстранилась и, приподняв голову, заглянула ему в глаза. Она не хотела ему врать, но и говорить о том, что случилось ночью, боялась, ведь правда была в том, что, если бы она хотела, то отбилась от Алекса, и теперь, обнимая его брата, она, как никогда прежде чувствовала, что ее любовь к Алексу по большей части выдохлась, и ей очень хотелось как можно скорее эту часть выбросить, чтобы освободить от тяжести прошлого и Алекса, и себя.
– Поехали со мной, – наконец, произнесла она, лаская пальцами волосы на его затылке. – Я познакомлю тебя с отцом, – взахлеб зашептала она. – Он тебе понравится, а ты ему. Я покажу тебе истинную силу воды… – "И моей любви" хотела сказать она, но в дверь комнаты громко и настойчиво постучали.
– Лима, ты там? – Не дождавшись ответа, Алекс вошел в комнату.
Кто первый, Даниэль или Лима, разжал объятия, осталось загадкой, но Алекс ничего не заметил и даже не нашел ничего подозрительного в том, что его младший брат находился в комнате его девушки. Ну, или же не подал вида, что заметил и заподозрил что-то.
– Дени, дай нам минутку, – сказал он брату, тоном, не терпящим возражений. – Потом попрощаешься.
Лима скосила глаза на Даниэля, тайно надеясь, что он не уйдет, но зря: как ни в чем не бывало Даниэль вышел из комнаты, еще и прикрыв за собой дверь.
Отбросив волосы за спину, Лима гордо задрала подбородок, с вызовом взглянув на Алекса. При дневном свете он выглядел еще красивее, чем ночью: солнце ласкало его густые волосы, мягко отражалось в глазах, черная футболка соблазнительно топорщилась на рельефной груди, небрежно спускаясь до низкой линии светлых джинсов.
– Ректорша разрешила тебе переночевать здесь, – догадалась Лима. "Чисто из интереса, она тоже имела на него виды?" подумала она.
– Да, в моей старой комнате, – ответил он, пробегая взглядом по ее короткому халату.
– Очень мило с ее стороны, – сухо заметила она, игнорируя его взгляд.
– Я хотел принести тебе цветы, – пропустив ее замечание мимо ушей, произнес он, – но за время моего отсутствия здесь так и не открыли цветочный магазин. – Лима кинула взгляд на лежавший на ее тумбочке нарцисс.
– Какая жалость, – ядовито ответила она. – Ты за этим пришел? Поплакаться на отсутствие возможностей?
– Я пришел извиниться. Лима, я… Мне очень стыдно, что я не сдержался ночью. Дени рассказывал мне, какой у тебя выдался тяжелый год, а я, вместо того, чтобы поддержать тебя, приласкать, причинил новую боль. – Слова звучали искренно, но Лиму это не впечатлило, и она ничего не ответила.
"Интересно, малыш Дени только это тебе рассказывал?" вскользь подумала она.
– Не молчи, Лима, – с чувством произнес он, приблизившись к ней. – Хочешь, я на колени стану и буду вымаливать прощение? Так я стану. Я не гордый. – Алекс опустился на колени и обхватив ее ноги. – В тюрьме я только и думал о тебе, – шептал он. – Боялся, что если прочти твои письма или, еще хуже, увижу тебя, то не выдержу, но я был не прав, Лима. Я все сделаю, чтобы исправить то, что сам разрушил, чтобы ты снова меня полюбила. Только дай мне шанс. – Он с мольбой поднял на нее глаза. – Дай шанс нам!
– Черт возьми, Алекс, встань, пожалуйста! – От потока слов и эмоций, обрушившихся на нее, Лима растерялась. – И перестань вести себя, как глупый мальчишка!
– Ты права, – горько усмехнулся он, поднявшись с колен. – Я веду себя, как глупый мальчишка. Но так больше не будет. Я докажу тебя, что я мужчина. Докажу, что достоин тебя.
С этими словами он вышел из комнаты, оставив Лиму недоумевать.
"Я… что… дала ему зеленый свет?" ужаснулась она, приложив холодные руки к раскрасневшимся щекам. ""А впрочем, удачи!" тут же подумала она.
Звук тяжелого выдоха заставил ее обернуться. Даниэль, чьи глаза пылали огнем, стоял на подоконнике, прожигая ее неистовым взглядом.
– Ты подслушивал? – Даниэль не ответил.
Резко спрыгнув, он в два шага одолел расстояние между ними и рывком сорвал с нее халат. Вода из озера смыла большую часть синяков, оставленных страстью Алекса, но некоторые, в самых пикантных местах, все же остались.
Пламенный взгляд Даниэля скользнул по ним, и выражение его лица сменилось с яростного на изумленное. Растерянность и волнение Лимы, в свою очередь, сменились злостью.