Сирены озера Молчания
Шрифт:
Звучали тосты, играла музыка, а они держались за руки, смотрели друг на друга и улыбались, великодушно делясь счастьем со своими гостями.
И лишь один единственный приглашенный был мрачен и подавлен.
Линсин пил бокал за бокалом, стараясь даже не смотреть в сторону Илики. Мысль о том, что теперь она окончательно потеряна для него, сводила с ума. Как назло, в этот день сирена была особенно красива. Ее глаза
Вино сменилось настойками на травах. Разум помутился...
– Ну и беспорядок! А ну немедленно вставай и распорядись, чтоб все это убрали! Линсин! Вот ведь послали боги внука! ЛИНСИН!
Он открыл один глаз. Потом второй. Мир расплывался. Сфокусировать зрение никак не получалось. Внезапно на него хлынул поток ледяной воды. Линсин закашлялся и попытался вскочить с кровати. Ноги подогнулись, и он растянулся на полу. Немного подняв голову, он увидел перед собой крошечную сирену. Девочка выглядела разгневанной. Ее глаза метали молнии, а маленькие руки упирались в бока.
– Ты кто?
– выдавил из себя Линсин.
– Напряги свою дырявую память и вспомни, что ты вчера делал на озере!
– сирена покрутила в руках карту призыва.
– Я, конечно, признательна тебе за то, что ты позволил мне покинуть пределы моей тюрьмы, но это вовсе не значит, что я буду закрывать глаза на твои проступки! И пусть тебя не смущает мой внешний вид, потому что я намного тебя старше и, что особенно важно, ты мой внук... в некотором смысле. Точнее пра-пра-сколько-то там правнук. К счастью, я нашла у тебя в шкафу твое родословное древо и определила свой статус. Сиреной быть, конечно, не слишком удобно, но это все-таки лучше, чем быть духом... Эй... Эй... Ты что?!
Линсин посмотрел на взглядом мученика и изо всех сил приложился головой об пол, то ли в надежде, что от такого сотрясения мозги встанут на место, то ли полагая, что самоубийство - это отличный способ избежать ответственности за свою попытку утопить горе в вине.
Алькор сидел, прислонившись спиной к стене. Он хотел хоть немного побыть в тишине, не устраивая пикировки с Инилли и не выслушивая поучения магистра. В последнее время он страстно желал полного одиночества. Необходимость общаться с живыми тяготила его. Горячая кровь, текущая в их венах, порождала в нем зависть и, что куда хуже, жажду. Он не хотел окончательно превратиться в нежить. Хотел остаться собой, пусть даже в этом проклятом теле.
Вечные подколки и злые шутки Инилли вызывали бешенство и желание свернуть ей шею, а уроки магистра Ильфара будили воспоминания о раннем детстве, когда суровые гувернеры не давали ему и шага ступить без того, чтобы выслушать очередную нотацию не тему о его недопустимом поведении или недостаточном прилежании.
Тихий смешок заставил его прервать свои размышления и оглянуться по сторонам. Поблизости никого не было. Решив, что ему послышалось, Алькор прикрыл глаза. Новое хихиканье раздалось совсем близко и заставило его вскочить на ноги. Насколько он помнил, никто из обитателей шахты так не смеялся. Глаза лича позволяли прекрасно видеть даже в полнейшей темноте, но сейчас он ничего не мог разглядеть. Мрак сгустился и уплотнился.
– Мальчик... Милый мальчик...
– тихий мурлыкающий голос раздался прямо над ухом.
– Кто ты?
– спросил Алькор, вжимаясь в стену - он по-прежнему не мог понять, кто же с ним говорит.
– Я... Я та, кому ты и твой род обязан своим появлением. Я - мать всех асуров...
– Аунаррэ...
– лич опустился на колени. С грозной богиней шутки были плохи. И то, что он теперь не может считаться живым, ровным счетом ничего не меняет.
– Какой умный мальчик!
– засмеялась Аунаррэ.
– Раз так, у меня для тебя есть подарок...
Что-то с глухим стуком упало на пол перед Алькором.
– Это поможет тебе осознать свои истинные возможности. Скоро ты мне можешь понадобиться, поэтому не ленись! Я не люблю, когда меня подводят!..
– Что я должен сделать?
– осмелился спросить лич.
– Потом... Все потом...
– голос богини прозвучал словно издалека и тьма рассеялась.
Алькор протянул руку и поднял толстую книжку в переплете из странной чешуйчатой кожи, похожей на драконью, но куда толще.