Сириус
Шрифт:
Внезапно их уединение было прервано вошедшими в помещение мужчинами. Их вид явно давал понять, что они представители компетентных органов. Один из них, в строгом костюме, направился в сторону друзей и командным голосом, словно отрезав, сказал:
– Прошу освободить помещение! Заведение закрыто!
– Почему это? – возразил Валерка, обалдевший от того, что кто-то посмел прервать его прекрасный отдых.
– Не понял! – удивился мужчина, уже было повернувшись к ним спиной. – Я так понимаю, вы учащиеся! – цепким взглядом посмотрев на друзей, продолжил он. – Вы хотите, чтобы я конкретно стал выяснять, по какой такой причине вы находитесь в этом
У него явно не было времени и желания заниматься друзьями, но он решил припугнуть их. Сергей сразу смекнул, что сопротивляться бесполезно, поэтому быстро выпалил, поднимаясь из-за столика:
– Нет! Мы уже уходим!
Ребята направились к выходу, оставив на столе недопитые бокалы. В дверях Валерка еще раз попытался огрызнуться, до глубины души возмущенный произошедшими событиями. Его одернула женщина средних лет, с огромной копной светлых волос и облаченная в фирменную одежду с логотипом универмага.
– Ты что! – запричитала она. – Не видишь, что Комитет государственной безопасности к нам пожаловал?
Валерка сразу съежился, потускнел и сделался каким-то совсем маленьким, словно напроказивший ребенок. Они впервые видели сотрудников КГБ вживую. До этого момента они могли лицезреть их только на экране телевизора или кинотеатра. Встреча с ними не предвещала ничего хорошего. Этой организации боялись во все времена существования советской власти. Сергей не раздумывая развернулся и быстрым шагом направился к выходу из универмага, а за ним потрусил притихший Валерка. Напоследок окинув взглядом помещение бара сквозь щелку закрывающейся двери, он увидел осунувшееся и испуганное лицо Эдика. Былой изысканный лоск бесследно слетел с него. Это его беспомощное состояние взболтало душевную муть, которая выпала неприятным осадком и моментально испортила настроение.
Уже на улице ребята перевели дыхание и, спустившись в метро, успокоились.
– Вот попали в переделку, – констатировал Валерка.
– Да! – подхватил Сергей. – Что же Эдик натворил?
– Фарцовщик он! Вот и залетел. Что теперь будем делать? Вот обломались так обломались!
Сергей концом ботинка легонько постукивал по гранитной колонне в вестибюле метрополитена, заметно нервничая и размышляя. Домой ехать не хотелось. От повседневной обыденности, которая ожидала дома, еще больше портилось настроение, но и не хотелось больше неприятностей. Он чувствовал, что Валерка тоже нервничает, но деликатно помалкивает, стараясь не потревожить друга. Сергей предложил:
– Ладно, Валер, у нас еще деньги есть, поэтому не расстраивайся! Давай махнем в «Сайгон»!
– Согласен! – обрадовался тот.
Друзья двинулись в центральную часть города. Там, на углу Невского и Владимирского проспектов, находился стоячий кафетерий ресторана «Москва» по прозванию «Сайгон». В нем подавали вкусный кофе в щербатых фаянсовых стаканчиках. Здесь же было главное место встреч, общения и тусовок. Друзья частенько появлялись здесь, завязывали знакомства и приобретали музыкальные новинки. В пяти минутах ходьбы от кафетерия, на улице Рубинштейна в Межсоюзном доме самодеятельности находилось помещение недавно образованного Ленинградского рок-клуба. В небольшом зале проходили концерты или репетиции музыкантов.
Удача друзьям и здесь не улыбнулась. В кафетерии был санитарный день, а рок-клуб оказался закрыт. Бесцельно побродив по городу, пообедав в дешевой столовой и потратив деньги на фотоматериалы, они вернулись на вокзал.
– Не повезло сегодня! Как с утра день не задался, так и пошло все наперекосяк, – мрачно выпалил злой Валерка и с досады плюнул на платформу.
Не успел плевок коснуться асфальтового покрытия, как внезапно, словно привидение, перед ними выросла упитанная фигура милиционера.
– Хулиганим, молодые люди! – суровым голосом пробасил он.
– Не понял? – удивился Сергей.
– Плюетесь в общественном месте, сквернословите, а у нас город высокой культуры. Поэтому, молодые люди, придется вам заплатить штраф в один рубль.
– Какой такой еще рубль? – в который уж раз за сегодняшний день возмутился Валерка.
– Не желаете? Тогда придется вам пройти в отделение, – невозмутимо продолжил милиционер, буравя друзей взглядом.
– Не надо в отделение, товарищ милиционер, – обреченно выдохнул Сергей и протянул последнюю мятую купюру.
– Счастливо оставаться, – сказал милиционер и быстро удалился, сразу потеряв к ним всякий интерес.
– Вот ментяра поганый, последние деньги забрал! – разохался Валерка так эмоционально, что от негодования у него моментально закончились слова.
– Да… – выдохнул Сергей, искренне удивившись наглости блюстителя порядка. – Нас что-то сегодня дяди Степы обложили. Придется зайцами ехать.
– Да и плевать на это. Вон, смотри, нашу электричку подали!
Им и на этот раз не повезло. Контролеры появились почти сразу, да еще в сопровождении работников транспортной милиции, которые в вечернее время должны были пресекать правонарушения, происходящие на железнодорожном транспорте. В последнее время стало небезопасно ездить в электричках. Хулиганье и многочисленные подростковые шайки терроризировали вечерних пассажиров, поэтому контролерам давали в поддержку милицейские наряды. Все силы были брошены на то, чтобы соблюдать социалистическую законность. Ребятам из-за отсутствия проездных билетов пришлось ретироваться в соседний вагон, из которого они выбежали на ближайшей остановке, дабы не привлекать милицейского внимания к своим безбилетным персонам. Только на следующем электропоезде, изрядно продрогшие на ледяном ветру и слегка присыпанные начинавшим витать в воздухе снегом, они добрались до своей станции.
– Ладно, братишка, пока! – сказал Сергей, когда они спускались с платформы.
– Ты что, домой не идешь? – скупо кивнул Валерка.
– Нет. Сегодня к бабке пойду в деревню.
– Тогда давай пять, дружище! Будь здоров!
Они обменялись крепким рукопожатием и разошлись. Сергей сначала потоптался на дороге, ведущей в деревню, но потом решил на минутку забежать домой. Он сообщил о том, что сегодня дома ночевать не будет, и под возмущенные крики матери выбежал на улицу.
Погода резко испортилась. В деревню он шел уже в темноте, с усилием преодолевая порывы ветра. Время от времени из-за стремительно несущихся облаков выглядывал краешек холодной луны, но даже тусклый, бледный лунный свет быстро мерк в темноте за плотной завесой снега.
Бабушка Катерина, маленькая, сгорбленная, истинная деревенская старушка, громко заохала, когда Сергей появился на пороге ее дома:
– Милый внучок, неужели соизволил меня навестить? Маленький был, так всегда у меня ночевал!
– Бабулька, ты уж извини меня!
Она заулыбалась и сразу засуетилась у еще пышущей жаром дровяной печи. На ее голове был повязан шерстяной платок, который они с Ирой подарили ей на день рождения.
– Все еще горячее. Кушать будешь?
– Если чуть-чуть.