Сириус
Шрифт:
– Это бывает, ребята, – сказал преподаватель, чувствуя в диалоге с Воронцовым подвох, а того словно прорвало.
– А причину его смерти знаете? Конечно, нет! Над ним издевались старослужащие, а когда он пошел в караул, то получил, как подобает, боевое оружие. После этого вернулся в казарму и застрелил своих обидчиков, а следом застрелился сам. Двоюродный брат мой служит сейчас на Северном флоте. Так у них старослужащие молодых матросов заставляют брить интимные места, а сбритые волосы употреблять вместо пищи. Это вы называете уставной армией, и в чем здесь могут помочь занятия по строевой подготовке?
Сергея прервал звонок с урока, но все молчали и не двигались с места, словно и не началась перемена. Только девчонки с ужасными гримасами на лицах тихо
– Что я вам могу сказать, ребята. Такие случаи и происшествия бывают, но с ними борются. Все, что сказал Воронцов, ужасно и, по всей вероятности, часть этого вымысел. Бывает, что службу в армии специально дискредитируют, разнося по стране агрессивные всевозможные слухи, которые наиболее опасны, потому что порождают подозрительность и сильную игру воображения. Мотивами для распространения агрессивных слухов нередко служит личное озлобление, враждебные чувства по отношению к чему-либо или кому-либо, например к тем же военным, от общения с которыми у человека могла остаться обида. Желательно, чтобы вы, ребята, получающие информацию об армии и службе в вооруженных силах, учитывали все это и не спешили с выводами. А ты, Воронцов, сначала подумай, что хочешь сказать. Бывает, что произнесенное слово захочется забрать назад, но оно уже произнесено. Всегда думай о том, про что будешь говорить! На сегодня все. Спасибо за внимание.
Он закончил и так же неспешно, как и говорил, удалился. В спортзал ворвалась толпа веселящихся школьников младшего класса.
– Да, ну он и завернул речь, – только и смог сказать Валька, но Сергей его не слушал, обдумывая сказанное ему лично.
Возможно, преподаватель и прав. Слухи слухами, а судя по телевизионной программе «Служу Советскому Союзу», в армии не так и плохо. Они сами прошлым летом выезжали на полигон. Их программой обучения были предусмотрены пятидневные занятия по тактической подготовке, где они стреляли из автоматов боевыми патронами, знакомились с вооружением и техникой в реальных полевых условиях. Сергей сам себе улыбнулся и, обращаясь к Вальке, сказал:
– Обязательно посмотрим в воскресенье передачу «Служу Советскому Союзу»!
Валька непонимающе кивнул и подтолкнул Сергея к выходу. Они уже опаздывали. Следующим двум парам предстояло занять весь остаток учебного дня. На нем мальчишки с девчонками разделялись. Мальчишки шли на машиноведение, где изучали трактора и учились правилам их вождения. Девчонки уходили на домоводство, где постигали основы и секреты ведения домашнего хозяйства.
Ребятам эти занятия нравились. Все, что было связано с техникой, приводило их в неописуемый восторг. Преподаватель Фролов Иван Ильич, еще молодой, в прошлом бывший передовой тракторист-механизатор, неплохо справлялся со своими обязанностями. Почему он в свои годы решился поменять работу тракториста на работу в школе, никто не знал. Работа в школе считалась тяжелой, низкооплачиваемой и требовала большой самоотдачи. Все считали, что его ранние залысины – признак ума и вообще делают учителя похожим на Ленина. Ребята запросто называли его Ильичом, на что он нисколько не обижался.
Погода внесла коррективы в программу обучения, но отменять практическую часть преподаватель не стал, с улыбкой поговаривая, что настоящий механизатор умеет обращаться с техникой при любых стихийных бедствиях. Ребята учились управлять двумя видами тракторов. Один из них старенький колесный Минского тракторного завода МТЗ-50, а второй гусеничный ДТ-75. Оба трактора были списаны администрацией подшефного совхоза «Красный путь» и переданы на баланс школы. Процесс обучения шел по накатанной колее, пока за рычаги управления гусеничного трактора не сел Леха Дерябин. Он всегда говорил, что управлять трактором – плебейское занятие, а его предназначение заключается не в этом. Сам он усиленно готовился к поступлению в университет, но осваивать технику ему все равно приходилось, так как этого требовала школьная программа. Алексей, как всегда, был слишком самоуверен. Его завышенная самооценка иногда приводила к неприятным последствиям. Преподаватель это понял сразу, едва тот резко отпустил педаль сцепления и рванул на себя рычаги управления. Трактор, несколько раз дернувшись, стремительно набрал скорость, а на пути его движения оказался столб электропередачи.
Преподаватель не успел среагировать, как железобетонная опора с громким треском сломалась посередине и, на мгновение зависнув в воздухе, упала на кабину трактора, сделав огромную вмятину в крыше. Рвущиеся провода при замыкании на корпус трактора издали зловещее шипение, приглушив шум ветра, и взорвались ослепительным фейерверком голубоватых брызг, которые с жутким свистом гасли в снегу. Ребята, находившиеся поблизости, бросились врассыпную. Сергею даже показалось, что у Ильича, сидевшего рядом с Дерябиным, волосы вокруг лысины встали дыбом. Вся проблема заключалась в том, что один из проводов перекрыл выходы из кабины, провиснув над дверьми. Никто не был уверен, были они уже обесточены или нет, поэтому Ильич и Дерябин внезапно оказались пленниками обстоятельств.
Всю оставшуюся без электричества школу взбудоражила эта новость. Желающих лично увидеть последствия произошедшего было несчетное множество. Бригада энергетиков должна была прибыть с минуты на минуту, но пока задерживалась. Первой прибыла бригада медиков, и очень кстати. Директору школы Болтневу Алексею Семеновичу стало плохо.
Алексей Семенович был директором, как говорят, от бога. Руководил школой он давно и эффективно. В районном отделе образования он всегда мог добиться всего, что казалось ему нужным для благосостояния школы, которая стала ему вторым домом. Его непоколебимый авторитет и твердость характера приводили в ужас нерадивых учеников. Аудиенции с ним в его кабинете боялись все, в том числе и родители. За глаза его называли Болтом, потому что он мог завернуть любого, кто мешал размеренному течению школьных событий. Его жена, учитель истории Вера Ивановна, помогала ему контролировать политическую благонадежность учителей и учеников. Больше всего их совместное руководство смахивало на террор Железной леди с Болтом.
Машина скорой помощи уехала почти сразу, прихватив с собой директора после того, как врачи поставили диагноз – инфаркт. Его жена стояла с покрасневшим лицом и влажными от слез глазами. Случай был вопиющий, его уже невозможно было скрыть за школьными стенами.
Ученики веселились, довольные тем, что на их головы обрушилось невиданное счастье: отсутствие электричества и чрезвычайное происшествие, о котором учителя постоянно предупреждали. Ребята желали быть свидетелями этого действия, поэтому вокруг трактора собралась огромная толпа и, несмотря на протесты и угрозы учителей, никто не желал расходиться. Над Ильичом и Дерябиным, которые беспомощно сидели в кабине трактора, одноклассники непрерывно потешались.
Валька бегал невдалеке и декламировал:
– Вы как немцы под Сталинградом в подбитом танке, а мы сейчас будем вас выкуривать оттуда!
Ильич кидал свирепые взгляды в сторону Вальки, но тот не унимался:
– Чапаев с Петькой в бронированной тачанке ожидают прибытия Анки!
Через некоторое время, устав от его издевательств, не выдержал Алексей и убедительно сказал:
– Заткнись, Яскевич! Выйду, все зубы пересчитаю!
Валька притих, меряя взглядом кулаки Дерябина, внезапно потерял к этому делу интерес и удалился.
Вскоре приехала аварийная машина энергетиков. Они отключили поврежденную линию и вызволили пленников.
Восстановительные работы, установка новой опоры и замена проводов продолжались до самого вечера.
Сергей в глубине души обрадовался случаю, который мог отменить комсомольское собрание, но его надежды не оправдались. Вера Ивановна, взяв на себя полномочия заболевшего директора, отменила все уроки и отпустила учеников домой. Отпустила всех, кроме класса Сергея. Собрание она решила не отменять. После разбора, учиненного Фролову в учительской, она пришла в класс к Сергею. Взвинченная и злая, она прокричала: