Сирия - перекресток путей народов
Шрифт:
Возмущение арабов предательством было безграничным. После освобождения арабских территорий от турецкого владычества Фейсал, поверив в гарантии британского правительства, принялся за организацию независимого государства Сирия, которое занимало бы территорию от гор Тавра до Синая. Но союзники тотчас же заявили протест. Французские дивизии высадились в Ливане и оккупировали прибрежную полосу. Англичане претендовали на Палестину, а Фейсалу они передали управление центральными сирийскими областями. Сын Хусейна уже собирался капитулировать, когда конгресс сирийских патриотов, состоявшийся в Дамаске в мае 1920 года, объявил об основании Сирийского королевства и провозгласил Фейсала королем. Но империалисты были полны решимости растоптать этот акт национального самоопределения. На переговорах между Францией и Англией соглашение Сайкса — Пико было модифицировано, и наконец в 1920 году в договоре, подписанном в Сан-Ремо, было установлено следующее разграничение сфер влияния: основываясь, в частности, на ст. 22 Устава Лиги наций Франция берет себе сирийские провинции, а Англия — Месопотамию и Палестину под предлогом мандатного управления. Франция тут же поспешила воспользоваться своими, вытекающими из этого соглашения правами. Из Бейрута в направлении на Дамаск двинулись вооруженные новейшей техникой французские войска. 14 июля 1920 года командующий французскими войсками в Сирии генерал Гуро предъявил Фейсалу ультиматум, в котором потребовал от него в течение четырех дней удовлетворить все требования французов.
Условия были настолько бесчеловечны, что Гуро, горевший желанием оккупировать столицу и всю Центральную Сирию, надеялся, что Фейсал ни при каких обстоятельствах не примет их. К его досаде, Фейсал капитулировал очень быстро, но даже это не могло удержать генерала от того, чтобы осуществить преступные планы. Он отдал своим войскам приказ продвигаться дальше в направлении Дамаска, а позднее цинично заявил, что известие о капитуляции он вовремя не получил. Под командованием молодого военного министра правительства Юсуфа Азме слабо обученные и плохо вооруженные сирийские войсковые соединения двинулись против французов. К ним присоединилась группа патриотов Сирии. Под Маисалуном, в нескольких километрах от Дамаска, мужественно боровшиеся сирийские соединения были разбиты французскими колониальными солдатами, вооруженными тапками и пулеметами. Большинство защитников Дамаска во главе с Юсуфом Азме погибли. О битве сегодня напоминает кладбище героев, расположенное у автострады Бейрут — Дамаск. Оно призывает сирийскую молодежь проявлять бдительность но отношению к империалистам. Народ лишний раз убедился в том, что они готовы пойти на любое предательство, если у народа не хватает сил дать им отпор.
Но предательство империалистов по отношению к арабам этим не исчерпывается. Наряду с традиционной политикой «разделяй и властвуй», подкупом отдельных шерифов (благородных) и жесточайшего террора, направленного против патриотов, империалисты создали себе новый инструмент, чтобы воспрепятствовать развитию освободительного движения арабов, — сионизм.
Сионизм развился в националистическое движение еврейской буржуазии, которая рассчитывала отвлечь народ от борьбы на стороне прогрессивных сил против империализма и расизма и ориентировать их на создание собственного еврейского государства. Оно должно было возникнуть там, где три тысячи лет назад несколько израильских племен объединились в государство, последние следы которого были уничтожены почти две тысячи лет назад римлянами: на арабской территории Палестины, где примерно в середине прошлого столетия проживало лишь ничтожное еврейское меньшинство, около 11 тысяч человек, и, кстати, в полной гармонии с мусульманами и христианами. Оно говорило по-арабски и считало его своим родным языком. Но эти евреи тоже не были потомками населения иудейских государств, а в большинстве своем правнуками испанских евреев, пришедших после изгнания их из Испании в конце XV века в области, расположенные на восточном побережье Средиземного моря. Сионизм, ориентирующий евреев XX века на возрождение еврейского государства в Палестине, с самого начала имел аптиарабское направление, и империалисты очень скоро поняли, как ловко они могут использовать это движение в своих целях.
Идеолог сионизма Герцль благодаря сильной финансовой поддержке еврейских кругов Европы и Америки уже в начале XX века смог договориться с турецким султаном о покупке Палестины. Хотя предложение было весьма соблазнительным и султан вначале, казалось, склонялся к тому, чтобы принять его, однако он все-таки вынужден был отказаться, ибо как приверженец ислама боялся вызвать гнев своих единоверцев.
После этого неудачного дебюта разрабатывались планы поселить еврейских эмигрантов в Южной Америке, но и они не увенчались успехом. Наконец британский министр колоний Джозеф Чемберлен предложил для этих целей кусок плодородной земли в Уганде, и даже Герцль поддержал идею, но на сионистском конгрессе в 1904 году этот план был отвергнут, прежде всего из-за активного противодействия д-ра Хаима Вейцмана, взявшего на себя руководство сионистским движением. Вейцман проводил экстремистско-антиарабский курс и заявил, что непосредствен ной целью сионистского движения является образование государства Израиль на арабской земле. Герцль, глубоко разочарованный ходом событий, покончил жизнь самоубийством в возрасте 44 лет.
Как химик Вейцман имел большие заслуги перед военной промышленностью Англии. Он разработал способ получения из диких каштанов очень нужного для производства взрывчатых веществ ацетона и в результате ликвидировал зависимость Англии от заокеанского сырья, что имело для нее исключительно важное значение в первой мировой войне. Он ловко сумел использовать положение ученого, работавшего на военные цели и поставившего свои способности на службу британской великодержавной политике, а также свое личное знакомство с лордом Артуром Бальфуром, позднее министром иностранных дел, чтобы добиться от британского правительства поддержки сионистских требований. Дальновидные британские государственные деятели, вооруженные опытом многовековой колониальной политики, вовремя осознали, что их «неестественный» союз с арабами против германо-турецкого альянса будет разрушен в процессе роста арабского национализма. Они почувствовали, что сионистское движение может помешать расширению арабского освободительного движения. Поэтому британское правительство поощряло сионизм. В ноябре 1917 года в письме, которое лорд Бальфур направил миллионеру Ротшильду и ведущим представителям сионистского движения, он обещал поддержать идею создания «очага для еврейского народа» в Палестине.
Этот шаг был недвусмысленно направлен нротив арабов. Одновременно он должен был, как выразился позднее Ллойд Джордж, тогдашний премьер-министр Великобритании, в критическом военном положении, в каком находилась Англия осенью 1917 года, воздействовать на американских евреев, чтобы они оказали поддержку делу союзников.
Таким образом, арабские народы снова были обмануты. Представьте себе: британское правительство обещало территорию, не принадлежащую ему, а находившуюся под властью Турции, арабам, которые ее населяют; в это же время оно разделило территорию без ведома арабов между собой и своими французскими союзниками; наконец, оно обещало значительную часть этой территории еще одной заинтересованной стороне, опять же без ведома арабов. Трагические последствия этой политики, ее губительное влияние ощутимы еще и сейчас. Единственный человек, понимавший это, — будущий британский премьер-министр Рамсей Макдональд — уже в 1922 году следующим образом характеризовал британскую политику и ее последствия: «Мы стимулируем арабское восстание против Турции, обещая создать арабское королевство, присоединив к нему Палестину. В то же время мы поощряем евреев помогать нам, обещая отдать им Палестину для заселения и владения. И одновременно мы тайно заключаем с Францией договор Сайкс — Пико, согласно которому делится та же самая территория, которую по указанию британского правительства британский генерал-губернатор Египта обещал арабам. Это история грубой двойной игры, и мы не можем надеяться, что нам удастся уйти от ее неизбежных последствий».
Если исходить из того, что выражение «двойная игра» содержит в себе истинное положение вещей в очень сдержанной дипломатической форме, то к этому добавить абсолютно нечего.
Сопротивление ширится
— Скоро уже минет пятьдесят лет с той поры, но я помню еще все подробности тех драматических дней.
Мужчине, сидевшему напротив меня на низенькой скамейке под тенистым деревом во внутреннем дворе арабского дома в Старом Дамаске, я дал бы не больше 50 лет, ну, самое большое 55, если бы Ахмед не сказал мне, что он участвовал в исторических боях против французских оккупантов в середине 20-х годов. Значит, он должен быть значительно старше.
Мустафа Хасани, хозяин дома, замечает, как я с недоумением высчитываю годы, и смеется.
— Я был тогда очень молодым, мне, кажется, только стукнуло шестнадцать, — рассказывает он, — и именно поэтому мой брат ничего не рассказывал мне о тайных приготовлениях к восстанию. «Ты еще слишком мал, Мустафа, — говорил он мне, — подожди, пока усы вырастут!» Вы можете себе представить, как я был зол на него. Нас всех сжигала ненависть к французам, все мечтали о смелых подвигах. Вы, конечно, знаете, как это бывает, когда молод и ничего не знаешь, кроме бедности и унижений, кроме голода и подавленности. Я не имел никакого представления о цене жизни, и каждый из нас был готов жертвовать собой, чтобы кончилось рабство, чтобы французские захватчики были изгнаны. Но мой брат, который десятью годами старше меня, только и твердил: «Ты еще мал, Мустафа!» И если иногда я особенно настойчиво клянчил, чтобы он взял меня с собой на тайную встречу, и говорил ему, что я готов отдать жизнь, он серьезно возражал мне: «Что ты понимаешь в жизни! Конечно, есть ситуации, когда нельзя щадить ее, если не хочешь позора. Но нельзя легкомысленно швыряться жизнью. Наша задача не умереть, а освободить родину, прогнать французских оккупантов». И, шлепнув меня по заднему месту, заканчивал: «Ты хочешь непременно быть героем, именно поэтому ты для нас слишком молод».
Хозяин дома тянется за наргиле.
— Вы понимаете, конечно, что слова брата меня не убеждали. Я начал тайно красться за ним, когда по вечерам он уходил из дома. Обстановка в Сирии обострялась со дня на день. Генерал Гуро, разбивший наше храброе войско при Маисалуне, был в свое время назначен французским Верховным комиссаром. Он жестоко преследовал тысячи сирийских патриотов, осмелившихся требовать права, обещанные им когда-то союзниками. Но, несмотря на страшный террор, ему не удалось восстановить в стране спокойствие, необходимое французским империалистам для того, чтобы беспрепятственно грабить страну. Таким образом, в 1923 году генерал Гуро был заменен генералом Вейганом.
— Это тот самый, который организовал польскую контрреволюционную армию Пилсудского для борьбы с молодой Советской властью?
— Да, тот самый! — подтвердил хозяин дома. — Мы не заметили большой разницы между ним и его предшественником: насилие продолжалось, и много патриотов исчезло в застенках французской военной полиции. И все-таки разница была, но я тогда еще был слишком молод, чтобы понять ее. Генерал Вейган пытался расколоть антифранцузский единый фронт сирийцев, обеспечивая зажиточным слоям населения широкие возможности экономической деятельности, чтобы подкупить их или по крайней мере удержать от участия в последовательной борьбе. Собственно говоря, методы генерала не были новы: так или иначе они практиковались империалистами и раньше и позднее, у пас и еще где-то. И очень успешными они тоже не были. Слишком сильно народ ненавидел захватчиков. А те, кто хотел заработать на сделке с оккупационными властями, очень быстро оказывались вне сирийского общества. Число вооруженных акций против врага росло.