Сирли, Сийм и секреты
Шрифт:
Он несколько раз перечитал заметку, затем взял письмо Сирли и заново прочитал его. Господину Баранну пришла мысль, что если существует описанное в газете чудовище, то отчего бы змее не спрятаться в водосточную трубу, а чёрту не водить троллейбус. Может, это и не шутка?
— В мире много зла! — сказал он самому себе и призадумался. Особенно тревожил его троллейбус. Как убедиться в том, что водитель не чёрт?
— Буду входить в троллейбус через переднюю дверь, — решил господин Баранн. — И смотреть, есть ли у водителя рога на голове. Если
Водосточной трубы господин Баранн не опасался, так как никогда не подходил к ней. Описанный в газете зверь был так велик, что его можно заметить издали и вовремя спрятаться.
Господин Баранн почувствовал себя в безопасности и продолжил сочинять свою книгу. Он написал, как Пеэтер купил себе собаку, и та собака тотчас откусила ему ногу и убежала с ногой Пеэтера. Господин Баранн был очень доволен, что сумел придумать такую страшилку, и довольно потирал руки.
39
Возвращаясь из школы, Сирли зашла в детский сад за Сиймом.
— Представляешь? — сказала она. — У нас в школе все девчонки только и говорят, что о пляжном спасателе Билле. Мы все пойдем поглядеть на него и попросим автограф!
— Что за штука этот автограф? — не понял Сийм.
— Ну это его имя! Он должен будет написать на бумаге своё имя и отдать мне.
Сийм подумал и обрадовался:
— А мы бросим эту бумагу в почтовый ящик господина Баранна! Господин Баранн прочитает имя спасателя, решит, что это он бросил, и пойдет ругаться. И мы увидим в телике, как он в этом сериале кричит на спасателя.
— Дурак! — презрительно сказала Сирли. — Господин Баранн никогда не попадёт в сериал, потому что его снимают в Америке! И я не позволю бросить автограф в его почтовый ящик. Наоборот, я буду беречь его как зеницу ока. Положу в свою шкатулку с сокровищами и никому не позволю к нему прикоснуться!
— Сама дура! — обиделся Сийм. — Вы в школе все дуры. Мы в детском саду говорили только об этом звере величиной с дом. Вот его хотелось бы увидеть. И получить от него автограф!
— Зверь не умеет писать! — ответила Сирли.
— А посмотреть на него всё равно хочется, — продолжал гнуть свою линию Сийм. — Послушай, а если как-нибудь заманить зверя в наш двор. Мы могли бы наблюдать за ним в окно и фотографировать.
— А как ты его заманишь?
— Какой-нибудь едой. Интересно, что он ест? Скажи, Сирли, в газете написано — он уже съел кого-то из людей?
— Нет, — ответила Сирли. — Никого он не ел. Только рычит и урчит.
— Значит, он не ест мяса, — радостно сделал вывод Сийм. — Тогда… дадим ему морковку. Или… или молока! Сирли, дадим ему молока!
— Почему именно молока?
— Все животные пьют молоко! — объяснил Сийм. — Кошки, собаки — и все другие. Да, нальём ему в блюдце молока и выставим во двор.
— Неужели такое крупное животное станет лакать из блюдца? — засомневалась Сирли. — Но делай, как знаешь.
Время от времени она позволяла Сийму действовать самостоятельно: как старшая она понимала, что у маленького брата ничего не получится. Но пусть мальчик попробует; она, Сирли, ему не папа и не мама, чтобы запрещать.
Они дошли до дома, и Сийм поспешил на кухню, взял в холодильнике молоко и налил в блюдце. А потом поставил на подоконник свечу.
— В день поминовения так делает мама, наверное, для того, чтобы духи и призраки знали, куда прийти и напугать нас, — размышлял Сийм. Этот мамин обычай беспокоил его: Сийму не хотелось, чтобы приходили призраки! Но огромного зверя увидеть он хотел. И поди знай, вдруг от этой свечки будет какая-то польза.
Спички долго не загорались, но Сийм упорно старался, и в конце концов свечка была зажжена. Сийм осторожно взял в руки блюдце с молоком и вышел во двор.
— Куда ты его поставишь? — спросила Сирли, раскачиваясь на качелях. — Вдруг кто-то наступит!
Сийм поставил блюдце возле стены, рядом с водосточной трубой.
— Здесь никто не ходит! — сообщил он. — Сирли, я тоже хочу на качели! Раскачай меня!
Пока они качались, из дома вышел господин Баранн и увидел блюдце с молоком возле водосточной трубы.
— Значит, это правда! Ей даже еду приносят! Кто-то кормит змею, живущую в трубе! — разгневанно подумал господин Баранн. — Кто же иной, как не глупый дворник! Сегодня вызову врачей, пусть увезут его!
Он подумал, не убрать ли блюдце, но не осмелился и прошёл мимо.
— Пошли домой! — предложила Сирли. — Я хочу занести домой школьную сумку и что-нибудь пожевать.
Они поднялись на лифте, и Сирли открыла дверь своим ключом.
Им ударил в лицо нестерпимый жар. От свечки Сийма в кухне загорелись занавески. Они так и полыхали! Сирли от ужаса заорала, а Сийм крепко вцепился в её руку. Мгновение они стояли и смотрели, как горит их любимая кухня. Затем им одновременно пришла одна и та же мысль. Они повернулись и бросились в коридор.
— Позовем дворника на помощь! — высказал Сийм их общую мысль.
40
Дети с такой силой колотили в дверь кладовки, что вода пришла в волнение, и дворнику пришлось немного проплыть против течения, чтобы добраться до двери. Он высунул нос в коридор, но даже не успел сказать Сирли и Сийму «здрасьте» — дети вцепились в полы его халата и выволокли за дверь, как упирающегося кота из-под кровати.
— Скорее, на помощь, наша кухня горит! — кричали они наперебой, а Сирли ещё и плакала.