Сирота с Манхэттена
Шрифт:
– По первому свистку Гарро меня найдет. Очень удобно! А ты что не отвечаешь? Где твой отец?
– Не знаю, вчера вечером ему сделали больно, – едва слышно пробормотала девочка.
– Как это? Кто?
– Не знаю, – вздохнула Элизабет.
Озадаченный, Альфонс Сютра проглотил последний кусок хлеба и достал из кармана металлический свисток. Звук получился такой странный, что девочка вздрогнула.
– Стой на месте, когда придет медведь. Я сразу надену ему намордник.
Дрессировщик, с хитрой усмешкой на тонких губах, снова порылся в полотняной сумке, а потом показал девочке цепь, на
– Одно мне ясно, моя крошка: ты в беде, – сказал он. – Бродить ночью по улицам Нью-Йорка – весьма сомнительное удовольствие. Думаю, отца ты больше не увидишь, но я могу взять тебя к себе. Подсоберу монет, и купим тебе красивое платье – будешь собирать деньги у публики! Подаяние!
– Подаяние?
Это слово напомнило Элизабет о недавнем прошлом. По воскресеньям они с родителями обязательно ходили на мессу. Мама наряжала ее в красивое розовое платье с кружевным воротничком и говорила:
– Держи, милая, монетку! Это для подаяния.
Элизабет аккуратно опускала серебряную денежку в свой маленький кошелек из бархата, с вышивкой. И когда хорист в церкви обходил прихожан с корзинкой для сбора пожертвований, она с серьезным видом исполняла свою обязанность.
– Подаяние? Как в церкви? – переспросила она.
– Нет, конечно! Это деньги, которые мне бросают люди, когда Гарро станцует, а они похлопают. Хм, может, и тебя поставить танцевать рядом с ним? Со мной от голода не умрешь, уж поверь!
Медведь появился через мгновение, раздвинув два тонких деревца. Огромный, он шел на четырех лапах, оскалив два ряда страшных зубов. Элизабет при виде него попятилась.
– Ко мне, Гарро! – приказал хозяин. – Хватит, нагулялся. Надеваем намордник. Вот, крошка, скоро и ты сможешь его погладить! Вам надо привыкать друг к дружке… Сегодня вечером пойдем к моим кузенам, я у них живу. На зиму они сняли конюшню – чтоб было где держать наших мишек. Ты проголодалась?
– Да, мсье. И пить тоже хочется.
– Так чего ж до сих пор молчала? На вот, доешь, что осталось от хлеба, и глотни из фляжки.
Гарро, в кожаном наморднике, сел на задние лапы и теперь следил за каждым движением ребенка своими черными глазами. Элизабет с удовольствием бы его погладила, но спросить позволения не рискнула.
Альфонс Сютра протянул ей хлеб, а потом и стаканчик из белой жести, в который плеснул немного розоватой жидкости.
– Это тебя взбодрит, – пообещал он.
– Спасибо, мсье! – шепотом отвечала девочка.
Безостановочно болтая, как это свойственно его соотечественникам горцам, дрессировщик опасливо озирался по сторонам. Он покинул родину с ее трудной жизнью, чтобы разбогатеть, очарованный американской мечтой так же, как и миллионы эмигрантов до него. И девчонка ему в этом поспособствует: публика больше растрогается, и его доходы от представлений возрастут.
– Лучше не попадаться на глаза полицейским, – пробормотал он после недолгого раздумья. – Если они будут что-то у тебя спрашивать, скажи, что ты моя племянница. Моя племянница Мари. Мы оба говорим по-французски, так что поверят как миленькие!
– Но ведь это ложь, – смутилась Элизабет.
– Думаешь, в сиротском приюте тебе будет лучше?
– Мсье, а что такое приют?
– Это такое место, куда забирают детей, у которых не осталось родственников. Посадят тебя под замок, будешь делать все, что прикажут. Так что лучше слушайся меня, кроха! А вон и полицейские! Двое! Легки на помине! Идем!
Элизабет рассудила так: дрессировщика она боится, оказаться взаперти в приюте не хочет. К тому же папа наверняка будет ее искать.
– Куда ты, дурочка? – воскликнул Альфон Сютра, когда она развернулась и со всей быстротой, на какую только были способны ее маленькие ножки, побежала прочь.
От вина, разбавленного водой, у Элизабет слегка закружилась голова. В правой руке она все еще держала кусочек хлеба. И никогда, никогда в жизни она не бегала так быстро…
Вскоре на холме она увидела замок [18] – красивый, как из сказки. Он очень отличался от замка Гервиль, но Элизабет решила, что там она и спрячется, если, конечно, успеет до него добежать. Срезать путь можно было через просторную лужайку, что она и сделала.
18
Замок Бельведер (англ. Belvedere Castle) был построен на скале Виста-рок, второй по высоте точке парка. Стиль постройки – неоготический, архитекторы черпали вдохновение в шотландской замковой архитектуре.
С ближнего моста как раз скатилась коляска, запряженная вороной лошадью. У лошади, скачущей крупной рысью, на морде были шоры, поэтому ребенка она не заметила и на полном скаку сбила с ног.
Послышался истеричный женский крик. Слишком поздно: одно из четырех колес экипажа уже прокатилось по неподвижному телу Элизабет.
Дакота-билдинг, спустя час
Эдвард Вулворт мерил шагами гостиную в роскошных апартаментах на четвертом этаже Дакота-билдинг, в которых они с супругой проживали вот уже год.
По уверениям покойного отца, богатого нью-йоркского банкира, тот факт, что ты живешь в этом великолепном доме новейшей постройки [19] , на архитектуру которого оказали влияние готический стиль и замки Возрождения, будет должным образом впечатлять клиентуру. Его жена Мейбл очень радовалась переезду, тем более что их соседом какое-то время был сам Чайковский [20] , великий русский композитор.
Эдвард в свои тридцать восемь успешно торговал зерновыми и хлопком, а также спекулировал на бирже. Он как раз раскурил сигару, но тут же положил ее на бортик хрустальной пепельницы – в комнату вошел доктор.
19
Элитный жилой дом Дакота-билдинг был сдан в эксплуатацию в 1884 г., и за время его существования там проживало множество знаменитостей.
20
Чайковский поселился в доме в числе первых, в 1881 г., еще до завершения строительства.