Сирота
Шрифт:
– Я все поняла, – остановила его Миэль, – спасибо. Теперь все встало на свои места. Мне только жаль, что я напрасно так ненавидела Кренорта.
– Не переживай, вовсе не напрасно. Он постепенно влюбился в тебя, и строил собственные планы на твое будущее, – «утешил» ее Азхарт.
– К-какие… – девушка даже заикаться начала от неожиданности, – не может быть. Он всегда был такой равнодушный… даже холодный. И вообще он старый!
– Ему всего тридцать пять. Самый расцвет мужской привлекательности, если хочешь знать. Уже не мальчик-попрыгунчик, не молодой повеса ведущий счет победам, и не охотник за приданым. Да и разница в десять – пятнадцать лет считается
– Но что он мог сделать? – она ему конечно верила, да и как не поверить, если отчеты, как выясняется, отправлял Рушер.
Но представить, что Кренорт вдруг начинает объясняться ей в любви, Миэль не могла. Абсолютно.
– Кроме того, что отпугнул всех женихов, которых не интересовало наследство? – усмехнулся Ридзони, – не удивляйся, хотя и немного, но такие были. Ты девушка красивая, воспитанная, скромная, не мотовка, не капризна и не ветренна. И это ему очень подходило, поэтому план был прост, в тот момент, когда ты будешь думать, куда лучше переехать, в дешевый пансион для белошвеек, или к тетушке Зариты, предложить тебе жить как прежде, в своей комнатке. Не может же он отпустить неизвестно куда дочь любимой женщины, которую оплакивает до сих пор. И ты бы согласилась… ведь как только что сказала, считала его холодным и равнодушным. Даже не вспомнив о том, что в полдень первого августа заканчивается срок договора, по которому за твоей безопасностью следят шестеро уважаемых людей. Седьмым был Кренорт, не включить его не получалось.
– Еще четверо – Рушер с женой, лекарь и настоятельница, – считала Миэль, еще не осознав глубины пропасти, поджидавшей ее через сутки. – шестой – вы. А кто еще?
– Нотариус. Это его обязанность. Ну и заработок.
– И никто бы не помог мне после первого числа?
– Слуг он уволил заранее, с августа, взяв клятву не говорить тебе об этом. Поэтому мы с Корой и тряслись всю ночь в гномьей вагонетке, чтобы успеть забрать тебя. Если ты, конечно, не заупрямилась бы. Спасать людей против их воли самое неблагодарное дело. А теперь я пойду к себе, у меня много работы, а ты устраивайся поудобнее и спроси Кору о своих обязанностях. Завтра я могу дать ей отдохнуть только до обеда, потом придет важная клиентка.
Забрал со стола амулет и ушел, словно не замечая ошарашенного взгляда новой сотрудницы.
Впрочем, Миэль была и не против. Хотя у нее и оставалась куча вопросов, но сначала нужно было как-то переварить, уложить в голове по-новому все то, что сегодня обрушилось на нее внезапно, как лавина.
Через минуту вернулась Кора, устроилась с ногами на своем диванчике и прикрыв ноги покрывалом, достала откуда-то книжку.
– Кора, – решилась ей помешать Миэль, – дон Азхарт велел спросить у тебя про мои обязанности. И, если можно, расскажи еще где мне предстоит жить.
– Обязанности пока простые, – глянула на нее спутница, – молча сидеть за столиком в своем уголке, писать то, что я велю и просматриваться к моим действиям. Агентство «При-по» весьма немаленькое и хорошо известное, Азхарт берет разных клиентов и различные дела. Но занимается ими не сам, передает экспертам. Каждый делает свое дело, и никогда не сует свой нос в чужие секреты. Поэтому я тебе даже названий отделов пока говорить не буду. Если приживешься и не сбежишь, тогда сама позже разберешься. О том, где тебя поселит Азхарт, в доме или пансионе, я пока ничего не знаю, но одно могу сказать уже сейчас, сев в этот вагон ты тем самым подписала контракт на год, и уже считаешься сотрудником и зарабатываешь деньги. Сколько – тоже еще не знаю. Пока учишься, оплата будет меньше, позже начнет добавляться, смотря по твоим успехам.
– А если успехов не будет?
– Бывает и такое, – равнодушно пожала плечами Кора, покосилась на притихшую ученицу и, спрятав вздох, буркнула, – но очень редко. Ведь Азхарт не берет в «При-по» кого попало. Но в агентстве работают не только эксперты. Присмотришься, поучишься и вполне возможно потянешься к какому-то ремеслу. Не загадывай заранее, лучше отдохни. Вот тебе книжка. Свет в лампе добавляется вот этим рычажком. Гномьи вагоны полностью магические механизмы. Везде стоят энергетические накопители. В недрах гор встречаются мощные источники, и гномы давно научились использовать их силу, хотя магов среди них нет. Не спрашивай, почему, не знаю. И сама удивляюсь. Вот эльфы все поголовно маги. Оборотни и драконы – тоже. Русалки, древни, гоблины… даже тролли. А гномы – нет. Хотя магией они пользуются очень уверенно, но только с помощью всяких жезлов, пирамидок, ключей и амулетов.
– А кто-то говорил, будто вагоны едут на пару, как пароходы.
– Этот мог сказать только полностью лишенный логического мышления человек, – внезапно вспыхнула негодованием Кора, – Только представь, чем бы мы дышали в тоннелях, по которым будем ехать всю ночь, если бы в первом вагоне стоял дровяной паровой котел. Или даже на угле, который гномы считают даром хозяина гор и жгут только в крайнем случае. Если у них закончатся взятые с собой накопители.
– А люди? – Миэль попыталась перевести разговор на другую тему.
– Что люди? Магические способности у людей не редкость, но сильных магов, способных равняться с эльфами, а тем более драконами, нет. Ну, на вопросы я ответила, теперь отдыхай.
Кора уткнулась в книжку и, казалось, забыла про спутницу. А Миэль задумчиво смотрела в оконце и все явственнее чувствовала себя обманутой. У нее сегодня такой особенный день… последний в той жизни, какой она жила двадцать лет, и первый в той, которой предстоит жить дальше. Разве не об этом она мечтала долгими зимними вечерами, заранее укладывая в сундуки свое небогатое приданое. Пусть и простые, но тщательно вычищенные и выглаженные платья, собственноручно вышитые сорочки и накрахмаленные нижние юбки.
Но когда ее желание неожиданно исполнилось, вдруг оказалось, что все эти баулы ей больше не пригодятся, и в незнакомый город и чужой дом она придет с абсолютно чужим сундуком. И это рождало в сердце печаль и тревогу. А прежде Миэль казалось, что день ее совершеннолетия будет каким-то особенным, ярким, праздничным, незабываемым.
Еще бы вспомнила про молодого, симпатичного дона, которому нужна хорошая жена, а не ее приданое, которого ждала последние три года со все угасающей надеждой, – огорченно подумала Миэль и тихонько вздохнула. Глупые детские мечты.
– Плакать будешь? – тут же отозвалась со своего места Кора.
– Нет, – отказалась ее ученица, – подожду пока. Вдруг позже будет более подходящий момент.
– Ну и правильно решила, – в голосе наставницы слышалось затаенное веселье, – насколько мне известно, слезы вообще еще никогда и никому не помогли. Выплакать можно сиюминутную жалость или подачку, да и то лишь у сострадательных людей. Не хочешь посмотреть в окно прохода? Там сейчас будет виден водопад, мы въедем в тоннель почти рядом с ним.