Сирота
Шрифт:
— Нападаю! — вновь выкрикнул я первым, бросая в лицо Тацуи наглухо испорченный пиджак.
Это было просто невероятно. Волк даже сам не понял, когда поверил, что у Виктора всё получится. Получится справиться с инструктором, которого считали одним из лучших в империи. Да и не только в империи. На родине Тацуи Кавадзири он входил в десятку лучших мастеров боевых искусств и даже удостоился чести тренировать сына императора Токугавы. Что и стало причиной его бегства и поиска покровителей, которые смогут защитить от гнева императора Поднебесной.
Никто не знал, что конкретно там произошло, но Токугава несколько месяцев не показывал никому сына. Да и от Тацуи невозможно было добиться ответа, что послужило причиной его бегства. Здесь не помогут даже способности Волка по добыче информации.
Вот и сейчас он не смог остановить этот бой, хотя пытался изо всех сил. И пытался, после того, как Виктор смог выплеснуть силу. Выплеснуть так, что на лоскуты порвалась зачарованная ткань. Она могла остановить пулю, защитить от техник одарённых до пятого ранга, но не выдержала выплеснувшейся силы неинициированного мальчишки.
Впрочем, и Волк был не в состоянии с ним справиться. Не смог он справиться и с Тацуей, который отлично владел своим даром и смог защититься от воздействия разумника. А дальше моментально восстанавливал все повреждения. Впрочем, он вообще не должен был получать их в этом бою.
И как позже выяснилось, не зря разумник, пытался остановить этот бой. Не дать ему разрослись в нечто большее.
Посмотреть на то, как Тацуя Кавадзири даёт урок наследнику Апраксиных, собрались все свободные от дежурства бойцы и все сотрудники, не имеющие к охране никакого отношения. Причём было удивительно, но большинство болело именно за Виктора. За время, проведённое на базе, парень уже успел расположить их к себе. И клятва верности Апраксиным здесь была совершенно ни при чём.
Если потребуется, они отдадут жизнь за любого Апраксина, но не обязаны хорошо относиться к ним. Могут даже ругать и поносить последними словами. От этого клятва не будет нарушена.
И парень показал всем, что не зря они болеют за него. Раз за разом он поднимался на ноги и продолжал бой. Тацуя был сильнее, быстрее, техничнее. Он в совершенстве владел своим телом. Через его руки прошли сотни учеников, и тем не менее он так и не смог сломить волю Виктора.
Волк уже не сомневался, что это была именно Воля. Воля старшей семьи. Ещё одна сила, которой могли обладать только лучшие одарённые, даже среди старших семей. И знал об этой силе весьма ограниченный круг лиц. Волку посчастливилось попасть в этот круг, когда он занял место заместителя Воронова. Даже в Академии Разума им ничего не рассказывали о Воле старшей семьи. О том, как защищаться от неё. Как помешать противнику использовать её против тебя.
Да и не знал об этом никто. Против Воли нужна другая Воля. И здесь всё зависит лишь от того, чья окажется крепче. На базе других обладателей Воли не было, поэтому Виктор мог без проблем тренироваться в её освоении. Чем он и занимался. А по мере того как парень каждый раз вставал, вновь сталкивался с Тацуей, начинал его доставать и постепенно склонять чашу весов на свою сторону, всё больше и больше человек верили в победу Виктора. Верили и поддерживали, подхватив глупый клич, который первой выкрикнула Екатерина.
Слишком сильно на неё повлиял мальчишка. Даже без всяких клятв она была верна ему. И вся работа Волка по приведению её в порядок, пошла насмарку.
— Император! Император!
Принялись кричать все собравшиеся. И от этих криков у Виктора словно крылья выросли за спиной. Но всё равно этого было недостаточно, чтобы одержать верх над столь сильным противником, как Тацуя Кавадзири. Мальчишка продолжал и продолжал подниматься. Схватки становились всё ожесточеннее, и вот уже Тацуя первый раз оказался на земле.
Волк стоял и не мог поверить в увиденное. Такого просто не может быть. Как мальчишка, который совсем не умеет драться, может вот так противостоять одному из лучших мастеров боевых искусств? Для чего его вообще учить? Да он сам кого хочешь научит.
Волк смотрел на Виктора, и даже сам не заметил, как отринул весь скепсис и начал верить в победу мальчишки. Дошло до того, что он даже начал выкрикивать «Император» вместе с остальными.
Виктор словно только этого и ждал. В одно мгновение он словно освободился от тяжёлых оков, скинул груз, который не давал ему завершить этот бой победой. Вот второй рукав разлетелся на лоскуты, а после мальчишка и вовсе снял пиджак, чтобы кинуть его в лицо Тацуи.
Японцу потребовалось одно мгновение, чтобы избавиться от этого смешного препятствия, но мальчишке этого мгновения вполне хватило, чтобы оказаться рядом и ударить в грудь превосходящего его по всем физическим параметрам мужчину. Удар был такой силы, что Тацую отшвырнуло на несколько метров. Он снёс собой какой-то куст, из-под которого с воинственным воплем выскочил питомец Виктора. А после куста влетел в стену жилого дома. И влетел с такой силой, что по стене пошли трещины.
Кавадзири упал на колени, а затем воткнулся лицом в бетонную отмостку.
— Целителя! — послышался зычный голос Александра Ивановича, он смог перекрыть, начавшееся ликование.
Все, кто наблюдал за этим удивительным поединком, радовались победе Виктора. Хотя сам он отчего-то был не рад. Это было отлично видно по лицу мальчишки. А ещё Волк ощущал, что парень находится на грани. То, что он сотворил с собой, было невероятным. Но тело мальчишки было не готово к подобным нагрузкам.
Инициация ещё не была пройдена, а он уже вовсю пользовался магией. Что в будущем может крайне негативно отразиться на его способностях. Но Волк в этом мало чего понимал. А вот штатный целитель базы должен разбираться. Но пока он помогал Тацуе.
— Это было круто! Почему ты не говорил, что умеешь так драться? — подлетел к победителю Дмитрий и хотел хлопнуть брата по спине, но нарвался на его взгляд, и отшатнулся.
— Твою мать! — выругался Волк и бросился спасать мальчишку, а заодно и возводить барьеры, которые должны сдержать силу Виктора, не дать ему совершить непоправимое.
Наступление темноты всегда приносило с собой прохладу. Остывали нагревшиеся за день каменные здания. Духота уходила из сотен крошечных квартир, которые с каждым годом становились все меньше и меньше. Застройщики сокращали площади, но увеличивали стоимость.