Сироты Цаво
Шрифт:
Для Питера построили уютный домик на склонах холма Итамбо, откуда открывался захватывающий вид на долину Вакамба. В отдаленные уголки района были проложены дороги, и Питер приступил к интереснейшей работе по изучению сказочного русла реки Тивы.
Мне никогда не приходилось бывать севернее Галаны, но я много слышала о Тиве и мечтала увидеть ее своими глазами. И вот теперь экспедиция, наконец, организована. Все оборудование лагеря и продукты на четыре дня погрузили в машины, и мы отправились.
Сначала наш путь проходил по железобетонной дамбе у водопадов Люгарда, построенной на скалах, поднимающихся с ложа реки. Девять месяцев в году здесь стоит низкая вода, но с началом сезона дождей вода в реке поднимается на несколько футов и бешеный поток заливает дамбу, делая проезд невозможным. Тем самым северная часть парка оказывается полностью
Река была удивительно красива. По ее берегам росли величественные акации и романтические пальмы-дум, а островки, поросшие ветвистыми тополями и покрытые зарослями высокого тростника, создавали идеальное укрытие для водяных козлов и бушбоков. Затем наш путь лежал через Мепи Геп — один из немногих проходов по плато Ятта. Именно здесь множество слоновьих троп, соединяясь вместе, образовывали широкую дорогу к реке. На этом участке мы ехали, пользуясь всеми преимуществами, которые нам давала дорога слонов, пробитая среди холмов бесчисленными поколениями гигантов животного мира. Более всего эта местность напоминала лунный ландшафт. Почти все деревья либо согнуты, либо исковерканы, либо вырваны с корнем, кора с ветвей сорвана, словно каждый из проходивших слонов считал своим долгом оставить здесь свою отметину. Дорога сплошь усеяна пометом слонов, лежащим на земле, словно бесчисленные ядра после жестокой и яростной битвы. Вид окрестностей полностью поглотил мое внимание, но тут Дэвид неожиданно остановил машину и указал рукой на склон.
— Смотри, носорог, — сказал он.
Как я ни напрягала зрение, но ничего не смогла заметить.
— Ну-ка, крикни ему, Билл, — попросил Дэвид.
Билл вышел из машины и сложил ладони рупором у рта: раздался жалобный, квакающий звук, который, по представлениям нормального человека, совсем не походил на крик носорога. Внезапно то, что я принимала за куст, зашевелилось, передвинулось на несколько шагов и остановилось. Билл снова издал призывный клич. На этот раз носорог действовал решительнее и быстрой рысью, с высоко поднятым вверх хвостом, направился к нам. Дэвид завел машину и, когда зверь был уже совсем рядом, отпустил сцепление, — мы рванулись вперед. Сзади послышался храп зверя, и сквозь облако пыли я разглядела его низко опущенную голову. Когда мы набрали скорость, носорог свернул в сторону и направился по своим делам, довольный тем, что пришелец изгнан.
(Позднее нам пришлось познакомиться с этим носорогом довольно близко, так как его можно было постоянно видеть в районе Мепи Геп. Через какое-то время он даже привык к нам. Мы прозвали его Рудольфом и старались увидеться с ним всякий раз, когда проезжали по этому маршруту.)
Оставив позади носорога, мы въехали в настоящее море невысоких кустов. Здесь я впервые увидела особый подвид газели Гранта, так называемую газель Питерса. Она отличалась от обычных газелей Гранта тем, что белое пятно на ее крестце не переходило на спину, а также отсутствием полос по бокам. Далее нам повстречалось стадо ориксов с их прямыми длинными рогами, а еще дальше мы увидели уносящихся громадными прыжками малых куду. Но вот внезапно перед нами, словно возникая из ниоткуда, прорвав горизонт, появилась вершина холма Киасса, поднимающаяся у дороги, будто одинокая пирамида. Здесь мы сделали привал, чтобы выпить по чашечке кофе. Потом мне показали только что законченный резервуар для воды. В период дождей потоки воды со склонов скал стекают по специальным каналам, заполняют его и создают запасы влаги, которыми пользуются наши патрули в сухое время. Такая мера дает им возможность действовать на громадных безводных просторах в междуречье Галаны и Тивы.
Наш дальнейший путь к Тиве протекал без особых происшествий. Правда, по дороге повстречалось несколько стад слонов, но Дэвид не захотел из-за них задерживаться, ибо нам предстоял еще долгий путь, и надо было успеть разбить лагерь до темноты.
Тива была именно такой, какой я ее себе представляла по описаниям. Мы обогнули излучину реки. Из-за высоких деревьев открылся берег, на светло-желтом песке которого виднелись многочисленные «визитные карточки» слонов. Когда мы остановились и вышли из машины, я увидела нескольких бабуинов. Они удирали по песку, удивленно озираясь на нас на бегу. Забравшись на дикую смоковницу, ветви которой нависали над берегом, бабуины принялись громко браниться, выражая нам свое презрение криками и гримасами. Потом среди них появились зеленые мартышки, с любопытством уставившиеся на нас. Я прошла дальше по руслу реки и сразу же увидела ямы, которые слоны выкопали в песке, чтобы добраться до водоносного слоя, залегавшего здесь на большой глубине. Некоторые из ям отличались большими размерами и явно использовались носорогами. Поодаль, где вода залегала ниже, ямы значительно углублялись, образуя — и, видимо, не случайно — наклон. Просунув туда руку на всю длину, мне удалось только коснуться влажного песка на самом дне. Я могла бы часами бродить вдоль этой удивительной реки, однако пора было возвращаться в машину, чтобы продолжить путь к Итамбо, где нас встречал Питер.
Брат проделал здесь громадную работу и в фантастически короткий срок построил образцовый административный поселок: рядами, словно на параде, в тени громадных деревьев стояли круглые, крытые пальмовыми листьями домики, предназначенные для объездчиков. Чуть далее расположился аккуратный служебный домик с картами, развешанными по стене. Здесь имелось укрытие для машин и сторожка для охраны, а перед зданиями — терраса из тщательно подогнанных неотесаных камней. Ниже ее из-под камней выбивался ручеек, тонкой струйкой пересскавший дорогу и исчезавший в кустах на другой стороне. Дом Питера стоял в полумиле отсюда, и дорога к нему была окаймлена великолепными бугенвиллиями. Сам дом восхитителен, покрыт пальмовыми листьями, внутри сияет безупречной чистотой, а красный цементный пол блестит, как зеркало, соперничая с моим деревянным.
После завтрака все мы направились к цели нашего путешествия — той части Африки в нижнем течении Тивы, которой африканцы дали романтически звучащее имя — Ндиандаза.
Это — обширная равнина, поросшая зонтичными акациями, напоминавшая мне страну масаев. Здесь мне был преподан первый урок того, как нужно организовывать охотничьи экспедиции. Дэвид не забыл ничего. Объездчики и двое наших личных слуг были великолепно подготовлены и хорошо знали, кому и что надлежит делать. Как по мановению волшебной палочки появились палатки, в них расстелены постели и поставлены столы. На дереве повис походный душ, вокруг него сооружена кабина из ветвей. Под тентом — обеденные столы, а неподалеку, прикрытые натянутым на колья брезентом, стояли в ряд покрашенные зеленой краской и аккуратно пронумерованные ящики. Под деревом устроен очаг, на котором кипел громадный чайник. Повар подкидывал в огонь дрова и выгребал пылающие угли, служащие для приготовления пищи. Столы были покрыты разноцветными скатертями, и у каждой палатки поставлен таз с горячей водой. Полотенца закрепили на растяжках палаток бельевыми прищепками, а когда солнце превратилось в алый шар и опустилось за горизонт, стулья сдвинули вокруг походного костра. Мне был задан традиционный вопрос: что я предпочла бы выпить?
На следующий день мы отправились на машинах вверх по руслу Тивы. Это было не путешествие, а какой-то прекрасный сон, потому что почти за каждой излучиной нам открывались непередаваемо прекрасные картины. Много раз приходилось пережидать, пока слоны не закончат свой водопой, а однажды мы вынуждены были даже спешно свернуть к реке: слон с его огромными растопыренными ушами возвышался прямо над нами на фоне неба. Сердце мое готово было выскочить из груди. Нам ничего не оставалось, как ждать, так как впереди были другие слоны. К счастью, громадное животное медленно повернулось и, наконец, пошло прочь, изредка поворачивая на ходу голову, чтобы взглянуть на нас.
Мы видели множество мангуст, шнырявших по берегу и скрывавшихся при нашем приближении в норах и старых термитниках.
Здесь я впервые увидела огромного слона. Он пил воду в компании двух своих товарищей, а когда поднял голову, то меня объял какой-то благоговейный страх. Два его огромных бивня свисали почти до земли и завершались изящным изгибом на концах. Каждый из них весил по меньшей мере около ста двадцати фунтов.
Немного далее мы потревожили двух большущих буйволов, зло посмотревших на нас. Чуть помедлив, они тяжело выбрались на берег и исчезли в кустах иод треск ломавшихся сучьев. Русло реки было здесь усеяно столь многочисленными ямами, что даже «лендровер» с трудом прокладывал себе путь, а множество цепочек звериных следов так пересекались между собой, что напоминали гигантскую паутину. Помет диких зверей лежал здесь сплошным ковром по руслу реки: на каждом дюйме песка оставили свои следы самые различные животные. Дэвид остановил машину.