Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 3
Шрифт:
— Правда?!
— А то!
Примерно такие разговоры сопровождали Сима Фэя во время его непродолжительного путешествия. Многие люди прибыли в столицу только для того, чтобы посмотреть турнир (и на Посланницу великого Храма) и теперь, когда он подошёл к завершению, возвращались в родные края и разносили удивительные вести. Пересказы напоминали круги на воде, которые, по мере отдаления от центра, становились всё менее отчётливыми и всё более грандиозными.
С каждым километром рассказы о тех событиях всё меньше напоминали реальное положение вещей и всё сильнее походили на древний миф. Ци
Разумеется, и ту, и другую девушку людская молва превратила в статных красавиц с гладкой нефритовой кожей и чарующим взглядом, способным заворожить миллионы.
Однажды ему попался портрет обеих дам, автор которого либо их никогда не видел, либо откровенно врал. Сима даже задумался о том, чтобы засудить его за лже-рекламу: его собственная «госпожа Лу» была умеренно милой… но вообще обычной, непримечательной девчонкой.
Впрочем, оно и к лучшему. По крайней мере она могла путешествовать без лишнего внимания. У него же были с этим определённые проблемы, ибо его предшественник, прошлый Сима, одним своим видом привлекал восторженные взгляды.
При текущих обстоятельствах это было особенно неприятно, ибо никогда не знаешь, когда тебя заметит знакомый прежнего владельца тела и завяжет разговор, при том что сам ты не знаешь даже его имя.
Именно поэтому Сима так долго тянул, прежде чем наконец отправился к «своим» родителям. Сперва он вообще планировал подождать пару (десятков) лет, когда перемены в плане характера можно будет объяснить взрослением, и тем не менее две причины заставили его поспешить с этим делом.
Первой было его отправление в Небесные заводи: не попрощаться с родителями перед этим было подозрительно.
Вторая заключалась в таинственной печати на его «родословной», про которую ему рассказала Гинь. По словам девочки, сам он мог пробираться через неё только на отдалённой стадии Цветения; воин, который её поставил, и вовсе был в сотни раз сильнее.
Неужели это был Владыка Манифестации? Последние считались титанами человеческой расы и, согласно легендам, могли по мановению руки стереть великой город с населением в миллионы человек, вроде Жемчужной столицы, с лица земли.
Почему такой монстр обратил внимание на мальчишку из захолустья?
Чтобы ответить на этот вопрос, ему нужно было углубиться в прошлое настоящего Сима Фэя.
Родиной последнего был среднего размера город с населением в сотню тысяч человек, расположенный в заводях реки Бао под названием Лин-ке. Когда баржа наконец причалила в небесный порт, Сима вышел на людную улицу и спросил дорогу к местной гильдии учёных, где его отец, Сима Лунь, служил «адептом».
Сима планировал застать его на рабочем месте — не получилось. Его встретили другие учёные и сразу стали рассыпать вопросы и тёплые приветствия. От них он (опосредованно) узнал, что отец его давно уже работает из дому.
Выяснить, где этот дом, собственно, находится, было сложнее.
В итоге ему повезло. Ему попросили принести домой несколько документов, среди которых обнаружился конверт,
Сима проследовал на место, изредка спрашивая направление у прохожих, и оказался перед воротами небольшого поместья с черепичной крышей.
Дмитрий набрал побольше воздуха в лёгкие и постучал.
Через несколько волнительных минут зазвучали шаги, и дверь приоткрыла старая женщина в зелёной мантии с кучерявыми волосами.
— Сима?.. Это ты? — спросила она удивлённым голосом.
— Здравствуйте, мама.
Воцарилась тишина.
Женщина сморгнула и вдруг расцвета в улыбке:
— Ох, милый! Почему же ты не сказал, что собираешься вернуться?.. Небеса, мы и подумать не могли! Твой отец так обрадуется — поверить не могу!
Она схватила его за руку и потащила за собой в помещение.
Через несколько минут ошеломлённый Сима уже сидел посреди комнаты с видом на внутренний дворик. Его мать, сухие щуки которой покраснели от радости, заваривала чай, а отец, дородный мужчина шестидесяти лет с густой и блестящей бородой, журил его пальцем за то, что сын совсем не писал им письма.
— Хотя бы строчку! Хотя бы две! — говорил он и улыбался.
Сима тоже давил улыбку. Сперва. Потом она стала почти настоящей.
Всё оказалось намного проще, чем он предполагал. Никто ничего не заподозрил. Более того, постепенно, вместе горячим травянистым чаем, в него сама стала проникаться тёплая атмосфера этого дома. Может, это были чувства первоначального Сима Фэя? Дмитрий не наследовал его воспоминаний, но перенял знание языка. Возможно, вместе с ним просочились и другие крупицы его характера.
В один момент мать направилась за конфетами, а отец отлучился, чтобы перенести документы в свой кабинет. Сима вздохнул и уже хотел снова пригубить чашку, как вдруг…
— Ты знаешь?
— Что?
Сима удивлённо посмотрел на девочку с длинными золотистыми волосами, которая сидела против него за столом. Напрягался. Гинь не улыбалась; более того, ещё ни разу он не видел её настолько серьёзной.
— Что «они» такое.
— О чём ты?
Гинь не ответила, только мрачно посмотрела на «его» мать, которая в этот момент вернулась в комнату, однако этого было достаточно, чтобы тёплая атмосфера, которая царила в доме, немедленно развеялась, и по спине Сима Фэя как будто забарабанили закоченевшие пальцы мертвеца…
Глава 6
Прошлое
Сима Фэй замахнулся, намереваясь вонзить клинок в сердце своего отца.
Не сразу. Сперва он провёл несколько экспериментов, чтобы убедиться, что Гинь говорила правду. Не то чтобы он ей не доверял (хотя на самом деле причин для недоверия было великое множество), и тем не менее в таких вопросах не помешает щепетильность.
В итоге все опыты показали «положительный» результат, и вот, наконец, настал момент последнего испытания.
— Сима?! Что ты делаешь?! Остановись! — закричал мужчина. Его связанная мать заревела, разливая отчаянные слёзы; меч неумолимо приближался к сердцу старика, и в тот самый момент, когда между ними оставалось всего несколько сантиметров, бледный от ужаса мужчина вдруг растворился, и на деревянный пол — тук! — упала маленькая бамбуковая кукла.