Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 3
Шрифт:
Сима выдохнул (до последнего момента он готовился отвести удар в сторону), расслабился, а затем снова сосредоточился и внимательно рассмотрел куклу в лучах полуденного солнца. Последнюю покрывали многочисленные линии. Они напоминали формацию и ещё те узоры, которые сияли на теле Шу Гуаня, разве что были намного более сложными и многочисленными. Разница была как между старым процессором и самым современным.
— Артефакт, — раздался невозмутимый голос Гинь. — Может отыгрывать любую заданную роль неограниченное количество времени.
— У них есть… сознание? — спросил Сима, ощупывая куклу.
—
— Значит, они как роботы в китайской комнате…
— Что это?
Сима описал известный мысленный эксперимент.
Согласно последнему, если поместить в изолированную комнату человека, который не знает китайский язык, а после снабдить его рядом карточек с иероглифами и инструкцией, какие из них нужно использовать в зависимости от поступающей информации, он, теоретически, сможет вести диалог с настоящим носителем китайского, при этом совершенно не понимая суть беседы. Его могут спросить: какой твой любимый цвет. Он посмотрит на иероглифы и выберет, согласно инструкции, «синий», не понимая ни сам вопрос, ни значение своего ответа.
— Да, они не смогут пройти такое испытание… — задумчиво ответила Гинь
— Как давно они работают?
— По меньшей мере десять лет… Ты воспринял это лучше, чем я предполагала.
Сима промолчал. Когда не знаешь правильный ответ, лучше не отвечать совсем. Если бы на его месте был настоящий Сима Фэй, он, верно, находился бы в сильнейшем потрясении, ведь оказалось, что все эти годы его воспитывали бездумные куклы, которые просто притворялись живыми людьми. Дмитрий, однако, был пришельцем из другого мира. Поэтому, придя в себя после первичного потрясения, он стал спокойно размышлять, что всё это, собственно, означает.
Где были настоящие родители Сима Фэя? Почему неизвестный мастер запечатал его родословную и оставил на воспитание этих «кукл»? Во всяком случае он был уверен, что ни один человек в Жемчужной провинции был не в состоянии сделать ничего подобного. Для них это было сродни волшебству. Следовательно, таинственный манипулятор пришёл из другого места: из Небесных заводей или даже…
— Можно их использовать? — спросил Сима.
Гинь бросила на него внимательный взгляд.
— Да, — сказала девочка. — … И довольно интересно, — прибавила она и наконец показала свою привычную зубастую улыбку. — Никто ниже стадии Чёрной земли, которые вы называете «Манифестации», не сможет заметить их настоящую природу, и к тому же…
Гинь перечислила ему ряд указаний. Сима их выполнил и под конец капнул на куклу собственной кровью. Повалил лазурный дымок, и секунду спустя бамбуковая игрушка снова обратилась в его отца, только теперь последний испускал ауру воина на Первой страте Истинного Ци. На самом деле это всё ещё была бессильная марионетка, но со стороны заметить этого было невозможно. Более того, если использовать кровь настоящего мастера, можно было (временно) придать ей облик хотя бы даже тирана на стадии Цветения.
Это был прекрасный инструмент для запугивания; у Сима немедленно появилось в голове больше дюжины вариантов, как его можно использовать. Разве что сперва нужно было раздобыть сильную кровь… Но для этого у него был Патриарх Лян Чжу: если уж последний отправил его на такую безумную миссию, значит,
Предвкушая, что совсем скоро у него будет два верных пугала, изображающих магистров на стадии Формирования ядра, Сима Фэй отправил «отца» сообщить всем своим друзьям, что они с женой едут в длительное путешествие, и между делом перепрограммировал «мать».
Напоследок он обшарил весь дом и перерыл внутренний дворик. Гинь, наверное, заметила бы, если бы тут были спрятаны другие артефакты, но щепетильность всё равно не повредит.
Орудуя лопатой, Дмитрий между делом отметил про себя, что прежний Сима Фэй был мёртв. Тёплое чувство, которое заволокло его, когда он впервые ступил в этот дом, было иллюзией: воздействием горячего травяного чая и не более того. Нет, его звали Дмитрий, он был родом с планеты Земля и имя почившего носил просто для удобства. Не стоит забывать об этом и о том, кто он такой на самом деле.
Наконец он положил куклы в сумку, прикрыл за собой дверь и направился через людные улицы прямо в порт. До отбытия Посланницы оставалось совсем немного времени, и уж кого-кого, а его ждать она определённо не собирается…
Сима не знал, что через несколько дней после его визита в отеческий дом зеркало в спальне на втором этаже (его собственной) неожиданно потемнеет, словно запотевшее, и в его недрах появится тусклая тень; что последняя откроет глаза, которые вспыхнут, словно две красные луны посреди ночного неба, и направит взгляд именно в том направлении, в которое в это самое время будет удаляться корабль Посланницы; что тёмный фантом будет следить за ним почти минуту, а затем исчезнет, но оставит посреди зеркала трещину, и что в последующие годы последнее обретёт славу загадочного и смертоносного артефакта, ибо у любого человека, который бросит на него взгляд, немедленно остановится сердце, настолько сильная исходила от этой трещины жажда крови…
Глава 7
Итоги
После этого произошло ещё немало событий и прочей волокиты, как в масштабе всей провинции, так и относительного самого Сима Фэя.
Перед отбытием он постарался вернуть свои долги. Можно было этого не делать, ибо едва ли он ещё когда-либо вернётся в Жемчужную провинцию, однако неблагодарные люди обыкновенно заканчивают неблагодарным образом. Никогда не знаешь, как повернётся извилистая тропа судьбы. Его политика состояла в том, чтобы не оставлять за собою мины.
Поэтому он отправил Ву Ланю несколько сотен духовных кристаллов в качестве компенсации за помощь, которую библиотекарь оказал ему во время экзамена, а затем попросил Патриарха наградить его и Мин Юй, и заодно приглядывать за последней. Девушка была единственной подругой Лу Инь, и Сима, опасаясь, как бы Мьяо Чжо не захотела отыграться после её отбытия, намеревался заранее предупредить любые неприятности.
Можно было подумать, что, вместе с тремя баночками с кровью, на каждой из которых его куклы могли работать примерно час, он требовал слишком многое у Патриарха Секты Жемчужного Истока: всё же последний был достопочтенным магистром, перед лицом которого воины Истинного Ци обязаны были немедленно падать на колени, но сам Сима так не считал.