Система и личность
Шрифт:
В отношении заповедей «Не укради» и «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» действует та же логика: «Не овладевай ненадлежащим образом, без необходимости, беспричинно и во вред другому тем, что ему принадлежит, ибо это значит – убивать, красть, лжесвидетельствовать».
Для того чтобы определить, как Ин-се понимает две последние заповеди – «Не пожелай жены ближнего твоего» и «Не пожелай имущества ближнего твоего», – надо забыть о семье. Ин-се понимает их так: «Ты волен пользоваться всем, чем угодно, иметь такие любовные увлечения, какие можешь себе позволить, но ты никогда не должен забывать вот о чем: приближаясь к человеку, уже находящемуся в сфере действия осознаваемой “моральной” собственности, воли другого человека, нужно проявлять крайнюю осторожность, нельзя идти напролом или настойчиво привлекать на свою сторону». Ибо такое упорство по
Следовательно, согласно глубинному закону природной интенциональности, ни в коем случае нельзя пытаться подчинить себе человека, особенно того, кто уже избрал для себя иной путь, иные точки отсчета. Поэтому и миг любви, сексуального единения с мужчиной или женщиной должен быть прожит в состоянии взаимной внутренней свободы, то есть самостоятельно принятого решения, полной ответственности обеих сторон. До встречи друг с другом каждый из этих двоих существует в одиночестве, для самого себя и по отношению к себе должен «святить праздник», «почитать отца и мать», то есть собственную природу и не совершать «неподобающих, порочных действий». Следовательно, он может допустить возможность любви, секса только в том случае, если это будет способствовать развитию индивидуальности каждого из участников.
Это применимо и к «вещам», кем бы ни был их владелец: он любит их и к ним привязан. Если их отбирают, хозяин вещей должен защищаться во имя своей потребности в естественной самозащите, поскольку речь идет о вторжении в его психологические, личностные владения [34] . Тот, кто подобным образом осуществляет насилие, тем самым устанавливает принцип легитимности, провоцируя чье-то нападение уже на него самого.
34
См.: Менегетти А. Внутренняя честность вещей // Проект «Человек». Указ. соч. с. 194.
Обобщая сказанное, мы можем формализовать путь Ин-се каждого отдельного человека в следующих положениях: выяснив, что «Я Господь, Бог твой» и что «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим», не используй Меня бездарно, не растрачивай Меня, не обращайся ко Мне по пустякам, живи своей жизнью, следовательно, почитай свою природу, воодушевляйся своей неповторимостью, обращая внимание на все относящиеся к этому детали. То есть беспрестанно помогай своей природе развиваться, непрерывно превозноси ее и в себе самом, и на этой планете, и во вселенной, ибо это закон, действующий во всем пространстве, в котором взыскуется твоя уникальность и неповторимость.
Следовательно, если бы мы хотели вербализовать природную интенциональность после обнаружения собственной экзистенциальной самоявленности, можно было бы сформулировать ее так: «Нет никого вне Меня, вне того, что Я есть, не подходи ко Мне с рациональной, фидеистической или юридической меркой, не называй имени Моего напрасно, не растрачивай Меня попусту на преходящее и меняющееся, потому что Я вечен, Я есть всегда и Я здесь для совместного праздника. Чтобы добиться этого, Ты должен почитать природу в том виде, в каком Я ее создал, и, более того, совершенствовать ее по мере сил, продолжая творение вместе со Мной. Поэтому всегда защищай “априори” то, чем ты являешься, и то, как ты проявляешься, будучи человеком. И не совершай в отношении этой твоей реальности нечистых действий, но люби себя, как люблю тебя Я. В этом – весь закон».
Необходимо также помнить, что для природной интенциональности «делать» и «мыслить» – это одно и то же. Более того, мысль, строго говоря, весомее, поскольку именно мысль детерминирует интенциональность, создающую семантику, а важен именно семантический акт, потому что он задает вариативность связей между логико-историческим «Я» и Ин-се. Указания последних заповедей всегда нужно соотносить с конкретной ситуацией, личной или исторической, поскольку приоритет – всегда за фундаментальными принципами.
Вот и все, что я хотел вам рассказать об этих принципах, представляющих собой лишь малую толику извечной мудрости глубинной природы вещей и человека, первооснова которой теряется в далеком прошлом. Они всегда были и пребудут вовек, наделенные удивительно безграничной способностью к развитию. Конечно, можно было бы расписать эти заповеди во множестве форм их экзистенциального проявления и применения, что мне представляется абсолютно бесполезным, ибо обретший ясность в глубине собственной первоосновы человек знает все изнутри самого себя и оттуда черпает вдохновение для создания лучшего.
Глава пятая
Антропологический биогенез и онтический ноогенез [35]
Система – это инструмент, пригодный для использования бесчисленным множеством способов, но никакая система не может удовлетворить индивидуалистические потребности. Она не может думать о мотивациях, о чувствах, о любви субъекта, о тех предметах, которых он истово желает ради точного соответствия потребностям своего природного эгоизма. Эгоизм, обусловленный универсальным порядком вещей, не входит в компетенцию системы. Система – это машина, координирующая многообразие в соответствии с определенной функцией и целью. Сама по себе система не ставит себе задачу обеспечить нужды внутреннего мира индивида как автономной единицы.
35
Конференция была проведена в Лидзори (Италия) 7 апреля 1996 г.
Система – это факт: она есть аподиктически [36] полагаемый сгусток исторического насилия, а потому подразумевает физическое насилие, которое становится впоследствии экономическим, уголовным, гражданско-правовым. Система, следовательно, не рациональна, а категорична в своих предписаниях. Система держит в руках меч, между тем как индивид подобен неоперившемуся птенцу. Единственная диалектика здесь и есть меч, но вкладываем меч в руки системы мы сами. Система – это психосоматика, капиллярно образующаяся из того актуального насилия, которое все мы бессознательно несем в себе. Она – не кто-то другой, а мы сами: а точнее, внешнее проявление, проекция, смещение агломерата, составленного отчасти из агрессивности, отчасти из лени, допускаемых нами по отношению к себе и к собственным поступкам. Весь невостребованный в ходе развития личности квантовый потенциал переходит в застой и одновременно в стимуляцию всего того, что оказывается наиболее организованным в ближайшем окружении бездействующего лица. Вследствие этого физическое насилие, в которое оказывается систематически вовлечена группа людей, есть лишь смещение нерадивости, беспорядка, агрессивности, которые они бессознательно порождают в мелочах, идя против самих себя, и, как в обычном психосоматическом процессе, становятся одним из элементов сети и творят Молоха во внешней среде.
36
Аподиктический – достоверный, основанный на логической необходимости, неопровержимый; в логике – суждение, в котором выражается необходимая связь вещей и явлений. Прим. пер.
Таково глубинное основание системы, которая настраивает человека против самого себя и против другого. Чем больше – через посредство вотумов, революций, гражданских войн – мы будем стремиться убить того, в чьих руках находится меч власти, тем вернее достигнем благодаря всем кровопролитиям воспроизводства человека, способного владеть этим мечом и натравливать людей друг на друга. Единственно возможное решение – это простое внутреннее «изменение ума» – метанойя: каждый должен изменить себя самого, а не полемизировать с другими, с родителями, с детьми. Если ты не функционируешь, как должно, это означает, что ошибка прежде всего в тебе. Инфантильная претензия и империалистическая агрессивность, требующие изменения других, – не что иное, как непреходящее тупоумие: если субъект изменит себя самого, то и мир для него обретет покой и полноту силы. А потом, невзирая на системное насилие, индивид поймет, как ему устанавливать отношения с другими, в том числе и потому, что онто Ин-се располагает бесконечными возможностями адаптации, если только мы сами этому не противимся.