Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея
Шрифт:
Убедившись, что ученик очнулся от забытья, Шэнь Цинцю стёр кровь с уголка рта и бесстрастно спросил:
— Пришёл в себя? — Помедлив, он добавил: — Если да, то нам нужно поговорить. Ло Бинхэ, скажи мне правду: как долго ты практикуешь демонические техники?
Едва отзвучали эти слова, как Ло Бинхэ почувствовал, будто его сбросили с высокого пика в ледяную воду. Даже не пожелай он понять их смысл, они просочились бы в сознание против воли.
При взгляде на столь же холодное лицо Шэнь Цинцю его сердце упало.
— Учитель, позвольте этому ученику объясниться, — еле слышно прошептал он.
Хоть Ло Бинхэ ещё не вышел из подросткового возраста, он всегда был спокоен и собран, будто на этих юных плечах покоилась голова зрелого мужчины; однако сейчас на его лице отчётливо читались тревога и замешательство, словно, как ни старался, он не мог найти нужных слов. Вот до чего докатился исполненный достоинства главный герой. Будучи не в силах выносить это зрелище, Шэнь Цинцю бросился с места в карьер, выкрикнув:
— Замолчи!
При виде того, как онемел от потрясения его ученик, Шэнь Цинцю тут же подумал, что переборщил, вновь утратив контроль над ситуацией. Теперь Ло Бинхэ выглядел до ужаса перепуганным, словно растерянный ребёнок, которого побили без причины. Он не сводил широко распахнутых чёрных глаз с учителя, не отваживаясь заговорить.
Впившись в него испытующим взглядом, Шэнь Цинцю повторил, пустив все силы на то, чтобы в его глухой голос не просочилось ни единой нотки сочувствия:
— Когда ты начал?
— …Два года назад.
Шэнь Цинцю молчал, раздумывая над тем, так ли уж обязательно было учинять этот допрос. Должно быть, Ло Бинхэ был напуган до потери пульса, раз даже не пытался выкрутиться.
Откуда ему было знать, что Ло Бинхэ истолкует его молчание как: «Ясно. И ты, лживый ублюдок, всё это время от меня это скрывал!»
— Два года, — тихо повторил Шэнь Цинцю. — Неудивительно, что в последнее время ты добился таких успехов. Эх, Ло Бинхэ, Ло Бинхэ, ты воистину превзошёл все ожидания. Должно быть, у тебя природный талант.
На самом деле, эта речь сполна отражала его искреннее восхищение: кто ж поспорит, главный герой и впрямь наделён невероятными способностями... но в глубине души он вынужден был признать, что тут не обошлось без толики зависти и профессиональной ревности.
Однако Ло Бинхэ воспринял эти слова с точностью до наоборот. Недолго думая, он хлопнулся на колени перед Шэнь Цинцю.
Тут-то заклинатель понял, что ему крышка: мужчине не подобает вставать на колени [2], а именно это и проделал главный герой, предрешив его участь! Если в будущем Ло Бинхэ вспомнит, как поступился чувством собственного достоинства в этот решающий момент, разве в нём не всколыхнётся ненависть и презрение?
— Не вставай передо мной на колени! — выкрикнул Шэнь Цинцю, отчаянно замахав рукавом.
Повинуясь этому жесту, Ло Бинхэ вскочил на ноги и попятился, но все его шесть органов чувств продолжали работать на пределе способностей, городя всё новые домыслы.
Так значит, теперь он даже не может преклонить колени перед учителем, чтобы молить о прощении?
— Но, учитель, ведь вы говорили, что как люди бывают хорошими и злыми, так и демоны могут иметь доброе сердце, — пробормотал он.
«Я правда это говорил?» — всерьёз задумался над этим Шэнь Цинцю.
Похоже на то!
Не будет ли сейчас отказ от этих слов сочтён малость… бесстыдным?
— Ты — не обычный демон, — наконец отозвался он. — Ты — древний священный демон. Твоя родня погубила бессчётное множество людей, совершила бесчисленные преступления, с какой стороны ни посмотри. Тебя нельзя судить по общим меркам.
Этими словами он уничтожил последние надежды Ло Бинхэ. Его глаза вновь покраснели.
— Но ты это говорил! — повторил он дрожащим голосом.
«Да мало ли что я говорил! Помнится, я столько раз утверждал, что Шэнь Цинцю стоило бы кастрировать, что этими цитатами можно исписать несколько стоэтажных небоскрёбов сверху донизу!»
…Но на самом деле всё это было ни капли не смешно.
Шэнь Цинцю, который всегда славился тем, что умел безупречно владеть собой в любой ситуации, попросту не справлялся с нарастающим напряжением. Он мог лишь повторять про себя, словно мантру: «Боль и страдания, которые сейчас терпит Ло Бинхэ, помогут ему вознестись в будущем».
Без слов подняв голову, Шэнь Цинцю сложил пальцы в печать, призывая Сюя.
Державшая меч рука ходила ходуном, на ней даже от этого незначительного усилия проступили жилы. Глядя на него, Ло Бинхэ потрясённо пробормотал, словно не веря своим глазам:
— Учитель, вы действительно хотите убить меня?
Шэнь Цинцю высказался без обиняков:
— Я не хочу тебя убивать.
На своей памяти Ло Бинхэ никогда не видел столь же холодного и непреклонного выражения на лице наставника. Даже когда он впервые появился на хребте Цанцюн и заглянул в глаза учителя, он не обнаружил там ничего, кроме пустоты, словно тот смотрел сквозь ученика.
Такой же взгляд бывал у его наставника, когда тот говорил о демонах в прежние времена — в нём не было ни капли тепла.
— Но то, что сказал тот демон, не лишено смысла. Тебе не место в Царстве людей. Тебе следует вернуться туда, где твои корни.
Он шагнул вперёд — и Ло Бинхэ отступил назад; так они продвигались, пока не оказались на краю Бесконечной бездны.
Заглянув туда, можно было увидеть бушующую в её глубинах демоническую энергию, услышать вопли сотен тысяч потерянных душ, разглядеть тысячи уродливых конечностей, что тянутся из разлома к миру людей в неутолимой жажде человеческой крови и плоти. Глубины разлома скрывал зловещий чёрный туман, пронизанный призрачными красными вспышками.