Система
Шрифт:
Кир оказался здесь только потому, что Мичмана попросил об этом Габриэль, который испугался огласки случая с иголкой. Сама по себе ситуация выглядит забавно, но то как повёл себя в ней капитан может вызвать много вопросов.
– Пусть полежит у тебя пару дней, чтобы вопросов лишних не было, – уговаривал он Мичмана, во время фуршета, состоящего из разведённого спирта и организованного в честь чудесного воскрешения Кира. Самому виновнику торжества в просьбе налить сто грамм вежливо отказали, сказав «обойдёшься».
– А ты об этом случае забудь, так для тебя же лучше будет. – Сказал Киру
Так Кир стал обладателем счастливой возможности провести два дня в тишине и покое.
В палате находится всего три человека. Сначала Кир обращает внимание на двух курсантов, кровати которых расположены рядом. Губастый розовощёкий толстяк играет на гитаре. Бабьим переливающимся, как у Людмилы Зыкиной голосом, не соответствующим его телосложению толстяк выводит:
«Я на тебе-е-е как на войне-е-е
А на войн-е-е как на тебе-е,
Но я устал, закончен бо-ой,
Беру портве-ейн, иду домо-ой…»
Он поёт вроде бы мелодично, но совершенно мимо нот оригинала. Его бездарное мычание усиливает не менее бездарный аккомпонимент. Он так лупит по струнам, словно проверяет их на прочность.
Прыщавый худой товарищ с видом искушенного ценителя, подперев подбородок кулаком, слушает этот кошмар.
– Эй, музыкант, ты сегодня заткнешься, или тебе помочь? – раздаётся до боли знакомый голос с кровати в дальнем углу. – Я тебе точно гитару на башку одену, а гриф запихаю в жопу, чтобы ты наконец-то понял, что пение это не твоё!
Раскритикованный недовольным слушателем толстяк краснеет и покорно откладывает гитару в сторону.
Хозяином недовольного голоса является черпак Андрей Медягин, имеющий в роте погоняло Медный. Белобрысый, небольшого роста , коренастый, Медный обладает чудовищно непропорциональным телом. Его могучему торсу и косой сажени в плечах позавидовал бы любой двухметровый атлет. Но то, что находится у Медного ниже пояса, сильно контрастирует с верхней частью. Могучий торс внезапно переходит в жидкие как макароны и коротенькие ножки. Создаётся впечатление, что его собрали из двух разных людей.
В отличие от других черпаков, Медный не входит ни в одну из их каст. По определению он не подходит ни к высшей касте, где состоят Монтана, Жулик и Ник, ни к средней, куда входят такие люди как Поваренок, Айзер и другие, и уж точно не к низшей, состоящей из Ваучера, Мыша и им подобным. Медный слывёт одиночкой. Но его судьба здесь отлична от судеб большинства затравленных одиночек. Он расставил все точки над «И» в самые первые дни своего пребывания на службе.
В тот момент, когда в роте появился Медный, изменилась судьба ещё одного человека. Этим человеком был Кума. То есть на тот момент его ещё звали Кум, и он был одним из самых жестоких и подающих надежды сержантов.
Кира зацепила передававшаяся из уст в уста история, которая произошла между Кумой и Медным, и он очень часто прокручивает её в своем воображении.
Он ясно видит Кума, тогда ещё опрятного и следящего за собой высокомерного красавчика, только что произведенного в сержанты. В отутюженной строгим квадратом синей шапке, свисающем на бедра кожаном ремне, в скрипящих начищенных яловых
– Духи строиться! – истошно орёт Кум.
Духи неохотно выползают из Ленинской комнаты и выстраиваются в шеренгу.
– Упор лёжа принять! – орёт Кум. – Отжимаемся на два счёта! Ра-аз! Два-а....
Духи в белухах, согнув локти, лежат перед ним на полу. «Ах, это неземное наслаждение».
Но что-то вдруг заставляет его насторожиться. Что-то здесь не так. Почему в Ленинской комнате продолжает орать телевизор? Обычно последний выходящий его выключает. Кум заходит в комнату. Он видит какого-то недомерка, стоящего к нему спиной и уставившегося в телевизор в котором Марайя Керри выводит мелодичным низким голосом
«Can li-ive, can live without you…»
«Ну вот ты и доигрался» – думает Кум. «Спасибо тебе за шанс!» . Он неслышно подкрадывается сзади к коротышке. Он подошел на необходимое расстояние и готов нанести болезненный удар сапогом между ног. Кум замирает ещё на одну секунду, чтобы растянуть удовольствие и…
Вспышка,темнота, невесомость, космос и быстро падающие звезды. Какой-то шум, крики, прорывающиеся издалека. И все это на фоне бархатного голоса Марайи Керри: «Can live without you».
Кум выныривает на поверхность. Он видит склонившиеся над ним лица, но не слышит, что они говорят. Кум даже не понимает, что это акушеры и что он только что родился.
А до этого он умер. Только умер Кум, а родилась уже Кума. Какое-то время он ещё будет сопротивляться, говорить
– Я все тот же, я мальчик!.
– Нет. Мы что мальчика от девочки не отличим? Все беги к девчонкам!
После того, как Медный отправил Кума в глубокий нокаут, его уже никто не трогал, а Кум потерял авторитет, потом уважение, а потом его и вовсе опустили ниже плинтуса. И, всё таки, Кир никак не может понять, почему друзья так быстро отказались от Кума, ведь на его месте мог оказаться любой из них.
Таким образом, Медный избежал всех тяжестей «духанки». Он словно сразу же поступил на второй курс учебного заведения, в то время как его товарищи ещё год должны были мучиться на первом. Так получилось, что у Медного не стало товарищей из своего призыва. Черепам и дедам товарищем он тоже не стал, поэтому и слывёт одиночкой. Большую роль в его отстранённости играет ещё тот факт, что он единственный человек в роте с высшим образованием, соответственно и самый старший по возрасту.
Медный нашёл общий язык с Мичманом, поэтому часто отлеживается в лазарете. Сейчас он сидит на кровати скрестив по турецки маленькие ножки и держит в руках толстую книгу. Приглядевшись к обложке, Кир увидел название книги «Маленькая хозяйка большого дома» Джека Лондона. Ему кажется странным, что Медный читает такую литературу.