Системная Паутина 2
Шрифт:
— Не-не. Я слишком стар для этого дерьма, — сказал я и решительно выключил компьютер.
На сегодня новостей для меня более чем достаточно. Нужно прогуляться и все это как-то уложить в голове.
На улице стояла хорошая погода. Ласково светило теплое вечернее солнышко. Птицы о чем-то активно щебетали в ветвях деревьев. Я неспешно прошелся сначала по дворам, потом вышел на проспект, постепенно спускаясь к речке. Недалеко от нее мы и договорились встретиться.
Отличная погода, красивые девушки в легких платьицах, попадающиеся на улице, постепенно подняли упавшее
Я заметил Изабеллу, поднимающуюся по алее величаво и неспешно, словно каравелла по волнам. Она, как всегда, выглядела на все сто. На этот раз ее джинсовый наряд дополняла белая шляпа тоже в ковбойском стиле.
— Замечательно выглядишь, и шляпа тебе идет, — сказал я, улыбаясь и протягивая ей букет бархатно-бордовых роз.
Белла лукаво улыбнулась и стрельнула темно-карими глазами из-под широкого поля шляпы.
— Спасибо, — услышал я ее бархатный голос, потом ощутил ее губы на своей щеке и тепло ее тела, на секунду прижавшееся ко мне.
Белла отступила, поправила съехавшую шляпу, а я залюбовался ее улыбкой, ямочками на щеках, иссиня-черными прядями волос, развевающимися на легком ветерке. Прямо наяву ощутил, как моя голова отплывает куда-то вдаль, мерно покачиваясь и дрейфуя на нежно-розовых волнах.
— Куда пойдем? — я с трудом расслышал ее вопрос.
Я даже встряхнул головой, чтобы прийти в себя. Изабелла же с улыбкой наблюдала за мной. Ее чуть прищуренные глаза светились лукавством и довольством, как у сытой кошки.
— Давай сходим в парк, — вспомнил я заготовленный ответ. — Если идти по набережной в другую сторону, против течения реки, будет озеро и вокруг него лес со множеством дорожек.
— Хорошо, но давай заскочим ко мне домой, я поставлю цветы в воду, — ответила Белла.
— Извини, я что-то не подумал, что с цветами будет неудобно гулять, — повинился я.
— Не надо извиняться, цветам радуется любая девушка, — ответила с улыбкой она. — В квартиру приглашать не буду, там беспорядок после переезда.
— Ничего, я возле подъезда подожду, — заверил я ее.
И мы медленно пошли по алее, взявшись за руки, как настоящая парочка. Я спросил ее про работу, про переезд на съемную квартиру. Она сказала, что все у нее хорошо, рассказала, как им на выставке перепутали наряды и вместо платьев для девушек привезли костюмы аниматоров. Посмеялись, и я сам поделился парой курьезных случаев.
— А что там пишут в новостях? — спросила Изабелла тихим голосом.
Я тяжело вздохнул. Все в мире заканчивается. Лето сменяет осень. За выходными наступают нудные будни. За влюбленностью и витанием в розовых облаках приходит суровый быт и эгоизм.
Вот и сейчас я бы с удовольствием ощущал близкого человека рядом, держал бы ее теплую ладонь в моей руке, говорил бы глупости и слушал ее смех. Пусть даже это было бы мимолетно, пусть даже это было бы наивным самообманом. Только я бы эти чувства пережил и мог бы сохранить их в своем сердце.
Но трещащая по швам реальность не дает расслабиться. Сейчас нужно объяснить происходящее, успокоить и в чем-то убедить, забыв про розовые волны
— В официальных новостях ничего не пишут, — отозвался я после затянувшейся паузы. — В неофициальных царит дурдом. Где-то две трети людей на Земле ощутили последствия проклятий и благословений, а потом еще получили объявление Системы. Многие люди в панике, не знают, чему верить, и боятся, что дальше будет хуже. Нас спасает только то, что люди слишком привыкли цепляться за привычный образ жизни и большинство делает вид, что ничего не происходит.
Между нами повисла тягучая тишина. Изабелла напряженно обдумывала мои слова. Чувствовалось, что эти новости ее не обрадовали.
— А ты знаешь, что будет дальше? — спросила она с напряжением.
Я снова вздохнул и огляделся. Мы дошли до конца аллеи и зашли в неприметный двор. Обычный двор, засаженный деревьями, окруженный высотками, со школой в центре, каких в Минске, наверное, сотни. Людей вокруг было немного, а рядом с нами и вовсе никого.
— Я могу только догадываться и предполагать, — тихо ответил я. — У Системы или тех, кто за ней стоит, есть свой план, и они его придерживаются. Если так дело пойдет дальше, она будет все больше влиять на жизнь людей. С одной стороны, поощряя что-то делать, а с другой — наказывая за проигрыши и нерасторопность.
Я замолчал и посторонился, придерживая Изабеллу за руку. Мимо нас промчался мальчик лет десяти на велосипеде, что-то радостно кричащий компании ребятни на детской площадке.
— Зачем она это делает, непонятно. Но ломать жизнь нашего общества, как мне кажется, Система не будет. А будет подталкивать в нужную для нее сторону, попутно высасывая важные для нее ресурсы: те же драгоценности и золото, — высказал я свои мысли. — Кстати, надо будет спросить Снежинку и Ирей, что в их мирах Система требует в качестве доната.
— У Снежинки тоже золото и драгоценные камни, у Ирей какие-то ценные и уникальные семена. Я как-то говорила с ними про это, — ответила Изабелла задумчиво.
Я молча поставил галочку в воображаемом блокноте. Белла тоже собирает информацию, хотя делает это тихо и незаметно в отличие от меня.
— Нам же придется грести изо всех сил, чтобы удержаться на гребне волны, и даже спрыгнуть уже не получится. Мы слишком сильно засветились, наши лица и имена знают другие люди. Через какое-то время нас или найдут спецслужбы, или нам самим придется им сдаться. Ставки уже слишком высоки, чтобы просто отсидеться в сторонке, — закончил я свои мысли.
Белла снова замолчала. Я украдкой взглянул на ее лицо. Думала она тоже красиво, чуть сведя точеные брови и сосредоточенно глядя перед собой.
— Вот этот подъезд. Я быстро, — сказала она, очнувшись, а потом еще раз поцеловала меня в щеку и стремительно скользнула к металлической двери.
Я хмыкнул, огладил бритый подбородок и отошел к ближайшей лавочке. Сейчас на меня накатило какое-то философское настроение с легким оттенком ностальгии. Подумать только: два месяца назад я думал, что больше никогда не влюблюсь. Две недели назад мне казалось, что вся моя жизнь будет проходить на однообразной работе с редкими отпусками. А два дня назад мне в голову прийти не могло, что от меня будет зависеть сон миллиона человек. Все меняется слишком быстро.