Системный Экзорцист. RealRPG
Шрифт:
— Ох, я это крайне часто слышу, а после мне пытаются залезть в штаны.
— Что вы себе позволяете? — раздувая щеки, возмутилась канцелярская кры... Хотя она вполне симпатичная. Строгие черты лица, тонкий нос, ухоженные волосы, совсем даже не крыса. Если б Мишка не замутил с Алиной, то я б сосватал его к этой барышне.
— Позволяю себе жрать на ночь глядя, вас присоединиться не зову, опять-таки, женат, — с трудом стер идиотскую ухмылку и посмотрел на нее серьезно. — Так с какой целью вы меня вызываете?
— Хотим допросить относительно ваших визитов в разломы.
— О-хо-хо! Допросить? А
— Пока нет. Но все может поменяться. Надеюсь на вашу сознательность и готовность идти навстречу следствию, — инспектор взяла себя в руки и попыталась надавить авторитетом и угрозами. Пф, удачи, дорогуша.
— Линда.
— Розалинда, — поправила меня она, сжав кулачок до белизны костяшек.
— Точно. Так вот, Роза, если у вас нет никаких обвинений в мой адрес, то идите в жопу со своим приглашением. — После моих слов повисла гробовая тишина, которую нарушали три инквизитора, стоящие за спиной инспектора. Они старались сдержать приступ смеха, но удавалось это плохо. — Мы все еще живем в стране, где имеются законные основания для допроса, которых у вас нет. А мужика можете себе в другом месте поискать, вот Мишаня, к примеру. Холост. Ты ж еще холост? — Друг уставился на меня охреневшим взглядом и решил взять разговор в свои руки.
— М-м-м, Роза Евгеньевна.
— РОЗАЛИНДА!!! Запомните наконец, чертовы солдафоны! — сорвалась дамочка, тут уже и я не сдержался, заржав.
— Да, да, все как вы сказали. У моего друга посттравматический синдром от пережитых ужасов. Он ведь обычный экзорцист. — Меня понесло, и я начал вставлять свои ремарки: «Не обычный, а лучший экзорцист!» — Вот видите, он, скорее всего, головой ударился, поэтому себя так ведет, или дыма надышался, сами знаете, в разломе всякое бывает.
— Старший инквизитор, возможно, вы правы, но это не означает, что его слова сойдут ему с рук. Я буду жаловаться. — Эта надменная дура меня окончательно достала.
— Линда, пожалуйтесь в первую очередь на своих родителей, странное имя они вам выбрали.
На этом вменяемый разговор был окончен, ибо дальше пошла нецензурнейшая брань таких масштабов, что даже сироты Арбена позавидовали бы ее словарному запасу. Браво!
Я слушал ругань в свой адрес, прекрасно понимая, что лишь отсрочил неизбежный визит на допрос, а это уже немало. Смогу продумать линию защиты. Уходя, я как можно громче сказал инквизиторам, смеявшимся над моими шутками:
— А этот цветочек, видимо, давно не поливали, если вы понимаете, о чем я, — открытой ладонью трижды шлепнул по сжатому кулаку. Сальная шутка порвала зрительский зал, и солдафоны даже прекратили пытаться сдержать смех. Зычный гогот сотряс своды пещеры.
Я направился к выходу, пропуская колонну чистильщиков. Мишка преследовал меня, заваливая вопросами.
— Стас, у тебя крыша протекла? Ты хоть понимаешь, чем тебе такие разговоры грозят? — прошипел инквизитор, развернув меня за плечо.
— И чем же? — брови нахмурились сами собой в ожидании нотаций.
— Как минимум занесением в личное дело, как максимум отстранением от службы.
— Ну да, смотри, прям уволят меня. Ты считал, сколько жмуров набралось за три захода в разлом? Гибнет больше бойцов, чем успевают готовить. Хер меня кто отстранит. А сидеть на допросе, где меня будут пытаться уличить в сговоре с демонами или в том, что я прикончил оставшуюся группу ради лута, не собираюсь. Оправдываться за то, что выжил? Пф. Есть официальные обвинения? Поговорим. Нет? Пошла на хрен. У меня нет времени на эти рассусоливания.
Видно было, что Мишка хочет что-то еще сказать, но он сдержался. Я шагнул в красное марево и очутился на лестничной клетке, друга рядом не было. Ну и ладно. Надо отдохнуть после такого забега. Кстати, о забегах... За весь рейд я так ни разу и не воспользовался сальбутомолом, начинаю понимать, почему находятся желающие продать душу по сходной цене.
Спускаясь по лестнице, обратил внимание, что нет ни одного трупа, фиолетовый туман также рассеялся. Проходя мимо окна, заметил, как через оцепление прорвался журналист.
Размахивая фотоаппаратом, он ломанулся к зданию, но совсем немного не добежал, в прыжке его смяли три паладина, бросившихся с разных сторон. Операция «инвалидное кресло» исполнена блестяще. Паладины получают десять из десяти на карточках судей.
Но журналистов никак не отрезвило зрелище покалеченного коллеги. В образовавшуюся дыру пролезли еще трое, и начался новый смертельный забег. Сколько же им платят, если они готовы рисковать собственными жизнями и свободой ради сенсации? Хотя явно больше, чем мне.
Кстати, что там с выплатами? Извлек телефон из инвентаря. Три сообщения от банка о непогашенном платеже по ипотеке. И еще одно сообщение о зачислении двухсот тысяч за поход в рейд, подаривший мне копье.
Мысли и правда материальны, подумал о деньгах, вот деньги. Стоило думать о возвращении Веры. Вряд ли это помогло бы, но нужно помнить, ради чего все это. Закатал рукав и посмотрел на татуировку в виде дракона. Ну и когда мы снова поговорим?
Спустившись на первый этаж, я лоб в лоб столкнулся с одним из прорвавшихся репортеров. От удара он свалился на спину, но вовремя поджал подбородок к груди, иначе бы приложился затылком так, что сознание потухло. Увидев оборванца, покрытого копотью, журналюга тут же выплеснул на меня сотни вопросов:
— Кто вы? Что случилось? Расскажите, успешно ли прошла зачистка? Какие потери? Кто руководил операцией?
Непрерывно задавая вопросы, он настраивал фотоаппарат, готовясь мое лицо поместить на первую полосу местной газетенки. И снова паладины меня спасли.
Два бугая вылетели из-за поворота, один выхватил фотоаппарат и расхреначил его о бетонный пол, второй завернул руку журналюги за спину.
Своей самоотверженностью репортер заслужил мое уважение. Даже с вывернутой рукой он не унимался и продолжал сыпать вопросами, а потом бросил к моим ногам визитку.
— Если решите чем-то поделиться, позвоните мне!
Ага, позвоню, обязательно. Позвоню, когда решу сесть за решетку. Все, что происходило в разломе, запрещалось разглашать под страхом если не смерти, то порядочного срока. Можно было запросто получить десять лет тюрьмы за то, что ты на семейном празднике поделился с племянником тем, «как оно там».
На визитке было написано «Ян Блахович. Репортер телеканала “Свет Истины”». Осмотрелся вокруг, ни одной урны. Ну и куда мне эту макулатуру деть? Ладно, пусть в инвентаре поваляется, на выходе утилизирую.