Систершипы
Шрифт:
Граймс входил в гавань Таллиспорта. Теперь он мог невооруженным взглядом рассмотреть Проводников — две белые башни у входа в порт. Он запросил поддержку начальника гавани, чтобы провести корабль по фарватеру. Слева стоял волнолом с красным маяком… Маяк находился уже на траверзе, и «Соня Виннек» в наилучшим образом зашла в порт.
— Не лучше было бы сбросить ход, сэр? — предложил Третий помощник.
— Гхм. Благодарю Вас, мистер Виччини. Лучше тихий… нет, самый тихий ход.
— Есть самый тихий, сэр.
Двигатели по—прежнему гудели ровно, но едва уловимое уменьшение вибрации указывало, что обороты гребного винта упали. Проводники все еще находились впереди, но на траверзе с правого борта показались два белых обелиска Проводников в Поворотную бухту.
— Десять градусов влево, — приказал Граймс. Хватит ли? Тут он увидел, что нос судна немного поворачивается, и услышал, как защелкал репитер гирокомпаса. — Ровнее на миделе!
Граймс подошел к правому краю мостика, и посмотрел назад. Проводники возле Поворотной бухты маячили точно за кормой.
— Как можно ровнее, — повторил он.
Теперь «Соня Виннек» проходила последние колена реки, пригодные для судоходства. По правому борту виднелась линия рейдовой стоянки. За ней виднелись заросли кустов на которых, точно россыпи драгоценностей, сверкали цветы, а дальше — белостенные дома… все это блистало чистотой. Но Граймсу было не до любования пейзажем. Он рассматривал в бинокль самый дальний причал, к которому ему нужно подойти. Перед пристанью плавала грязь, поднятая дноуглубительными установками — неотъемлемая часть плана по развитию порта. «С какой стороны подойти?» — думал он.
— Сэр, — обратился к нему третий помощник.
— Да?
— Водоворот есть, а на противоток непохоже, сэр.
— Почему Вы так думаете, мистер Виччини?
Молодой человек показал на малые суда, идущие впереди — яхту и два рыбачьих баркаса. Люки были не задраены, а крепежные концы висели собранными в бухты.
— Гхм, — произнес Граймс. Итак, похоже, мы застали отлив… Попросите старшего и второго помощников подойти на правый борт. И скажите мистеру Вилкоксу, чтобы держал наготове свой якорь.
Граймс перешел на правый борт, направив нос судна вверх по реке, к концу причала. Он резко дунул в свисток. Якорная цепь загрохотала по трубе. Лапы якоря утонули в иле, судно затормозило. «Соня Виннек» еще двигалась, но течение и волочащийся по дну якорь постепенно свели движение на нет.
«Как все просто», — подумал Граймс, развернувшись к причалу.
Но водоворот никуда не исчез, и пока судно оставалось внутри, его несло в направлении противоположном основному трафику, навстречу дноуглубительному оборудованию, буям и трубопроводам.
— Право руля! — скомандовал Граймс. К счастью, якорь еще держал. Он сыграл роль точки опоры, блокируя движение форштевня, в то время как корма оставалась свободной для разворота. Судно стояло поперек реки, направленное к причалу, но не той стороной.
— Разверните судно, сэр, — посоветовал Виччини. — Бросьте на берег носовой конец и попросите швартующих провести нас вниз по реке в конец пристани…
«Да, это сработает, — подумал Граймс. — Так будет лучше».
Причальный канат, что бросили с полубака, поймал один из швартующих. Он и еще один человек, не выпуская каната, побежали к тумбе, которую заметил Первый помощник. Вскоре зажужжала автоматическая лебедка и потянула корабль, точно на буксире. Граймс запоздало сообразил, что было бы лучше остановить двигатели и сдать назад, пока форштевень не врезался в причал. Но приказ оказался не нужен.
«Славный малый этот Виччини…— подумал Граймс. — Но лучше ему не привыкать к подобным вещам».
Теперь «Соня Виннек» двигалась на буксире против течения. Нос судна скользил всего в нескольких футах от края причала, при этом корма легко поворачивалась.
— Хорош, — скомадовал Граймс. Судно очень легко ткнулось о стенку причала, и начальник буксирной команды подтвердил, что оно встало на место. Граймс набил трубку и закурил.
— Знаете, в чем состоит задача рулевого? — произнес он. — В том, чтобы поспевать везде. Стоп машина.
— Мистер Виччини— продолжал он после короткой паузы, — я признателен вам за помощь. Не поймите меня превратно, мне нравится, когда офицеры проявляют инициативу. Но я думаю, что там следует кое-что запомнить. На судне может быть только один капитан.
— Но, сэр…
— Ничего, мистер Виччини. Я не спорю, Вы все сделали правильно. В будущем я попытаюсь все сделать правильно сам.
Возможно, в течение дня третий помощник объяснился бы с Граймсом и расставил все точки над «i». Но, как только были опущены сходни, на борт поднялся местный агент «Виннек Лайн», который доставил почту. Среди прочего, там находилось письмо, в котором сообщалось следующее: мистер Виччини получает расчет в связи с ежегодным отпуском, и с нынешнего дня его заменит мистер Денхэм.
«Соня Виннек» спокойно продолжала свое кругосветное плавание, лишь изредка отклоняясь к северу или югу и покидая тропическую зону. На метеоэкране в штурманской рубке появлялись сообщения о том, что погода меняется — но это происходило в сотнях миль от курса судна. Вилкокс признался Граймсу, что о таком рейсе можно было только мечтать. Дни, ночи — одно удовольствие. Во время переходов — солнечные ванны, купание в разборном бассейне, который занимал всю верхнюю палубу от переднего до заднего подъемника, гольф… По вечерам — карты, шахматы и великолепная музыка — в кают-компании был плеймастер и огромное количество записей концертов и спектаклей. В порту, после завершения всех дел, тоже было на что посмотреть и чем заняться. Залитые солнцем золотистые пляжи — вот где можно было поплавать по-настоящему! — серфинг… Граймс часто брал напрокат небольшую яхту. Он понял, что здесь эти морские прогулки доставляют ему гораздо большее наслаждение, нежели на озерах Лорна. Не то, что там царило безветрие — но ветер был слишком резким и сырым. На побережье располагались очаровательные таверны, куда Соня и Граймс заходили полакомиться дарами моря. Здесь подавали земных лобстеров, креветок и сельдей — они хорошо прижились в морях Аквариуса — и местные деликатесы: песчаных краулеров, которые напоминали трилобитов, рыбу-бабочку, морские стейки…
Это был настоящий праздник, который начал казаться Соне несколько затянувшимся. Граймс чувствовал себя превосходно. Он получал удовольствие от навигационных расчетов, управления судном — а когда доходили руки, готовил материалы для завершения книги по морской истории. Целые страницы выстраивались у него в голове и сами просились на бумагу. Его супруга, тем не менее, начала скучать.
Во время длинного — целых семь дней! — перехода между Линнхэйвеном и Порт-Джонсоном Соня отыскала в корабельном архиве пачку журналов. Они лежали в каком-то ящике — старые номера «Альманаха торгового судоходства», рассортированные по годам. Выбрав наугад несколько штук, Соня принесла их в каюту капитана.