Sit, Stay, Feel
Шрифт:
Она откладывала статьи, не особо в них вчитываясь, хватаясь глазами лишь за отрывки тут и там, потому что ей всё ещё было нелегко созерцать такое насилие, но один заголовок на особо потрёпанном, со следами капель воды куске газеты привлёк её внимание.
”Бывший Британский Спецназовец, не имея возможности спасти невесту, поймал убийцу” - гласил он. Эмма ахнула, ужаснувшись. Боясь того, что последует после заголовка, она неохотно принялась читать.
Киллиан Джонс, 25 лет, наткнулся на сцену убийства, прежде чем предполагаемый убийца, Роберт Голд, закончил со своим ужасающим делом.
Твою ж мать. Эмма сидела, не в силах пошевелиться. Ей казалось, что её собственное сердце было вырезано, когда смысл того, что она прочитала, дошёл до неё. По крайней мере стало понятно, откуда все эти его шрамы. Её душа умирала из-за Киллиана, но её мозг не мог постичь всю глубину того, что ему пришлось пережить из-за смерти брата, а потом и его невесты. Как ты вернулся после этого? Как ты перестал видеть это каждый день? подумала она, когда её живот и грудь сжались, её воображение не на шутку разыгралось. Она отдала Киллиану дань уважения за то, что он продолжал стоять прямо, а на свернулся клубочком в уголке своего дома, но больше всего она была впечатлена тем, что он снова смог полюбить. С первого раза, как она увидела его в общении с Гейл, она поняла, как сильно он любил эту собаку, и она думала, какого это быть настолько любимой - без ограничений. И теперь, благодаря ней, он видел будущее. Это было просто… ошеломляюще. Она снова взглянула на статью, её собственные слёзы начали стекать по щекам, срываясь на бумагу, искажая слова, и она всхлипнула, зная одно: насколько он должен был чувствовать себя одиноким всё это время. И она снова оставила его одного.
***
В пятницу Эмма проснулась рано утром, поражённая и дезориентированная, от того, что кто-то быстро стучал в её дверь. Она была окружена газетными вырезками от Киллиана, тот, что о нём, она всё ещё сжимала в руке. Её мысли заметались, а сердце билось в такт ударов по двери.
— Свон! Свон, это я! Пожалуйста, дорогая, открой.
Всё ещё пытаясь заставить свой мозг работать без помощи крепкого кофе, Эмма не могла сказать, действительно ли это Киллиан пришёл к ней, или это был просто очередной сон. Действительно или нет, ей нужно было остановить это выламывание двери, пока соседи не начали вскипать.
— Входи, входи, — пробормотала она.
Очевидно, не услышав её, Киллиан продолжал стучать в дверь.
— Эмма, пожалуйста, Гейл сбежала. Мне нужна твоя помощь.
Гейл. Сбежала? Какого чёрта? Подняв себя с дивана, всё ещё скованная от неудобного положения, в котором она провела всю ночь, после того, как измучилась от слёз, она как можно быстрее направилась к двери, отодвигая щеколду и открывая замок, прежде чем открыть её. Киллиан стоял напротив неё, запыхавшийся, дикие глаза были обрамлены чёрными кругами, одежда была мокрой и помятой, а волосы разметались в разные стороны. Даже когда она встретила его впервые, когда его рвало весь вечер, он и близко не выглядел таким измученным.
Не раздумывая - в основном из-за того, что её мозг всё ещё нагревался от одной мысли, что ему стоит начать работать - она обвила руками шею Киллиана
— Эмма, — выдохнул он, когда она продолжала удерживать его, успокаивающе поглаживая его волосы и спину.
Они стояли так по меньшей мере с минуту, прежде чем она отпустила его и, нахмурившись, взглянула на него
— Что значит “сбежала”? — спросила Эмма, отходя в сторону, чтобы пустить Киллиана в квартиру, прежде чем закрыть за ними дверь.
Он с видом избитого зашёл в её квартиру.
— Я отвозил её к ветеринару вчера вечером, потому что она на себя не была похожа, и прежде чем я усадил её назад в машину, она просто вырвалась. Её повод вырвался из моей проклятой руки, — сказал он, приподнимая руку с пересекающими её шрамами, прежде чем продолжить. — И она исчезла из виду прежде, чем я понял, что произошло. Я искал её всю гребанную ночь, но ничего. Она исчезла. Я боюсь, что с ней что-то случилось.
— Где ты искал? — спросила Эмма, изо всех сил стараясь, чтобы голос её звучал спокойнее, чем она себя сейчас чувствовала.
— В гавани, у соседей, в приюте, в контроле за животными… три раза, — Киллиан побарабанил пальцами, прежде чем продолжить. — Уверен, что Грэм спустит на меня свою собаку, если я снова там появлюсь. Я заглянул во все дома моих приятелей из Совета. Чёрта с два кто-то её видел. Я даже съездил в пиццерию, куда мы брали её. Я был везде, где мы с ней бываем, и ничего. Она пропала.
Плечи Киллиана наконец понурились, когда он рухнул на её кухонный стул. Он провёл рукой по волосам, что явно не помогло его и так взъерошенной шевелюре, а потом по лицу, вытирая глаза. Эмма всё ещё пыталась вытянуть себя из этого вязкого болота, который был её каждоутренней проблемой, но кое-что из сказанного Киллианом привлекло её внимание.
— Ох! — воскликнула Эмма, соединив свои мысли.
Она схватила испуганного Киллиана за руку и подняла со стула.
— Но ты искал не везде, где она бывает.
Сметение Киллиана было очевидно, когда Эмма взяла его за руку и направилась к двери.
— Дай мне свои ключи, — потребовала она.
Без возражений, Киллиан вытащил их из кармана и вложил в её руку. Они бегом покинули здание и направились к джипу.
Когда они ехали по тёмным улочкам, а солнце начало показываться на горизонте сквозь деревья, заставляя блестеть везде, где его лучи касалась росистой травы и листьев, Эмма посмотрела на Киллиана, который выглядел уставшим.
Он на миг встретился с её взглядом и опустил его на свои колени.
— Прости, дорогая. За то, что вытащил тебя из дома. И за то, что не рассказал всё тебе раньше.
Эмма потянулась и взяла Киллиана за руку, проведя большим пальцем по шрамам, пересекающим его ладонь, словно выполненных в стиле абстракционизма.
— И ты меня прости. За то, что не дала объяснить. За то, что закинула тебя в один угол с каждым гребанным человеком, который когда-либо причинил мне боль. Это было несправедливо с моей стороны.
— Значит ли это, что ты меня прощаешь? — спросил он, на его губах мелькнул первый признак улыбки за это утро.