Сияние Красной Звезды

Вязовский Алексей

— Витя можно с тобой переговорить? Приватно? — Татьяна Геннадиевна выразительно посмотрела на Клаймича.

— У меня нет секретов от Григория Давыдовича — я решил, что свидетель разговора мне не помешает — Тем более, именно он — директор студии и все кадровые вопросы решаю не я один.

— Даже так? — мама Веры уселась в кресло, положила зонтик на кофейный столик — Дело дошло до кадровых вопросов?

— Танечка! — Клаймич подскочил на ноги и принялся разливать кофе, который у нас был уже готов — Но и терпеть такое поведение Веры тоже совершенно невозможно!

Ты же знаешь, что она учудила в Вене. Вся Москва уже знает, мне из Госконцерта оборвали телефон. «Что позволяют себе наши исполнители??»

— Я все понимаю и уже ей выговорила за эту глупую выходку — женщина пригубила кофе — Но в этом есть и ваша вина.

Быстрый взгляд на меня.

— Девушка молодая, ранимая. Нельзя играть ее чувствами!

— О чем ты, Таня! — хитрюга Клаймич сделал вид, что не понял и взял удар на себя — Отношение к Вере в коллективе очень хорошее. Именно она стояла так сказать у истоков группы, для нее даже песня написана!

— Которая не исполняется! — Татьяна Геннадиевна пошла в атаку.

— Репертуар утверждается не нами — развел руками директор — Вот например, рапортичка на Японию.

Клаймич достал из сейфа какой-то документ и издалека показал его нам.

— Тут одни англоязычные песни плюс несколько итальянских.

Ага. Это потому, что наши русские песни в Японии никому не понятны.

— Ну, хорошо — мама Веры тяжело вздохнула — Давайте начнем все с чистого листа.

— С чистого листа?!? — в дверях кабинета появилась… Роза Афанасьевна. Собственной персоной. Бабушка Лады выглядела очень элегантно. Шифоновое темно-синее платье в мелкий белый горох, на голове белая шляпка с вуалеткой. В комплект к ней кружевные белые перчатки и небольшая сумочка. На шее длинная нить жемчуга, о цене которой можно только догадываться. Ну просто вылитая парижанка! Вот правду говорят — настоящую породу ничем не скрыть. Ага… особенно фамильными жемчугами. Татьяне Геннадьевне до уровня этой подтянутой гранд дамы, как до луны.

— Эта мерзавка подставила мою внучку!! Ее чуть не арестовали в аэропорту. С чистого листа?? Выгнать паршивку из коллектива!!

Татьяна Геннадиевна в гневе вскочила, между ними тут же бросился Клаймич — Дамы, дамы! Пожалуйста, возьмите себя в руки.

Ага, счаз! Когда миротворческие усилия мужчин могли предотвратить хорошую женскую склоку? Да ни в жизни! Мне пришлось тоже встать из-за стола и плотно закрыть дверь с обратной стороны. Я слушать эту ругань совершенно не собирался. У меня для этого есть Клаймич.

— Полина Матвеевна, как вам новый немецкий автоответчик? — я кивнул на голубую коробку, которая была присоединена к телефону.

— Э… Очень удобный — секретарь «грела уши» и была мысленно за дверью. Интересно, на чьей стороне? Наверное, на стороне Розы Афанасьевны. Ведь именно она ее привела в студию.

— Многие работают по вечерам, особенно наша творческая интеллигенция — Полина Матвеевна протянула мне реестр звонков за неделю. Причем рассортированный по важности и датам — Могут позвонить и вечером и ночью. А так я утром пришла, включила запись и все понятно — кто звонил, по

какому поводу… Очень, очень удобно!

— Как вы думаете — я кивнул на дверь — Это надолго?

— Боюсь, что да

* * *

«Битва двух королев» закончилась только с приходом Чурбанова. Муж Галины Леонидовны был сегодня в цивильном, нес в руках несколько папок.

— Привет! Я без звонка, по дороге заехал — министр с удивлением посмотрел на дверь, за которой раздавались крики, без стука открыл ее.

Увидев хмурого Чурбанова, обе женщины мгновенно замолчали. Клаймич облегченно вытер платком пот со лба.

— Договорим потом — первой из кабинета гордо вышла Роза Афанасьевна — Юрий Михайлович, добрый день!

— Добрый — кивнул министр. Вслед за бабушкой Лады ушли Татьяна Геннадиевна и Клаймич. Я тут же открыл окно проветрить помещение. Включил кнопку электрочайника. Министр аккуратно закрыл дверь, сел в то же кресло, которое до этого занимала мама Веры.

— Разбаловал ты коллектив, Витя — Чурбанов кинул на кофейный столик папки — Так орать в кабинете директора…

— Конфликты неизбежно случаются — пожал плечами я — А дамам нужно было выпустить пар. Чай, кофе?

— Пожалуй, чай.

Я кинул в заварочный чайник щепотку индийского чая, налил кипятку. Подвинул поднос с чашками и сладостями к Чурбанову.

— Как съездил в Вену? — поинтересовался министр. Мысленно он был где-то в другом месте, спросил явно для проформы.

— Более-менее — дипломатично ответил я — Познакомился с Картерами, привез вам подарки…

Я достал пакет с презентами, поставил его рядом с креслом. Акцентировать внимание на скандалах не стал. Захочет — спросит.

— Спасибо. Я к тебе вот по какому вопросу заехал — министр достал из вазы сушки, сломал первую в кулаке — Щелоков скинул на меня Олимпийский. Теперь я курирую его. Там начались отделочные работы, строители ударно потрудились, осенью он будет готов. С опережением сроков.

— И?

— Всем очень понравилось открытие гостиницы Космос. Нужно повторить с Олимпийским. Мне тут в Минкульте подобрали несколько вариантов, кого можно пригласить — Чурбанов высыпал разломанную сушку на блюдце, протянул мне папки — Посмотри. Ну и ваше участие тоже обязательно.

Я быстро проглядел документы. Какие-то второстепенные исполнители и группы, в основном из соц. лагеря. Отдельной строкой указывалась цена. По некоторым позициям она впечатляла нулями.

— Это не взлетит — я кинул папки обратно на столик.

— Почему? — Чурбанов подул на чай — Варианты готовили специалисты.

— Масштаба нет. Олимпийский — очень важный объект. После окончания спортивных состязаний там можно проводить концерты мирового уровня, важные политические мероприятия…

— Для политических мероприятий у нас есть кремлевский дворец — покачал министр, прихлебывая чай — Но я твою логику понял. Что ты предлагаешь? Точнее кого?

— Абба.

Чурбанов поперхнулся чаем.

— Я не ослышался? Да мы разоримся на них. Знаешь, сколько будет стоить привезти в Союз этих шведов?