Сияние огненного опала
Шрифт:
– Иногда сам художник, – пояснила Эрин. – Он может быть знаменитым или скандальным. В нашем случае это аноним.
– Иногда покупателей привлекает эффектная игра или какие-то противоречия, – добавил Гарет. – Часто их выбор определяет мода на тот или иной стиль.
– Я уже говорил, что слабо разбираюсь в искусстве, но если вы ищете какой-то мотив или что-то необычное, я могу предложить вам неплохую идею, – заметил Джонатан.
– Какую? – заинтересовалась Эрин.
– Почему бы вам не выставить «Австралийскую
– Тот самый опал? – спросил Гарет. Эрин рассказывала отцу про камень, хоть и не всю историю. Да и он сам читал в газетах о необычной находке.
– Почему бы и нет? Публика получит возможность взглянуть на самый крупный опал, какой когда-либо находили на свете. Это несомненно привлечет их в галерею, правда?
– Да, конечно, – ответил Гарет, быстро представив себе реакцию людей. – Но ведь Эрин сказала, что камень исчез. Так неужели он в Англии?
– Он нашелся, и отец Марли его правомочный владелец. После его смерти опал унаследовала она. Находится он тут, в Лондоне.
– Вы хотите сказать, что дадите нам для выставки «Австралийскую Олимпиаду»? – Эрин не могла в это поверить.
– Конечно, – ответил Джонатан.
– Какое огромное великодушие, Джонатан, – сказал Гарет. – Разумеется, мы приставим к камню охрану. – Гарет представил себе, что им принесет такая выставка, и разволновался.
– Это поможет галерее?
– Еще как! – с восторгом воскликнул Гарет.
– Тогда вам остается лишь сообщать мне, когда вам будет нужен камень, – сказал Джонатан.
Эрин сочла очень пикантным, что в этот момент опал находился тут же, рядом с ними, и что об этом знали лишь она и Джонатан.
– Нам нужно только хорошенько продумать, как мы представим публике камень, – сказала она.
– Есть предложение, – сказал Брэдли. – Опал можно положить на подест, а за ним, на стене, написать фреску. Что-то вроде пейзажа, где будут изображены места, в которых был найден опал, и старатель возле костра.
– Замечательная идея! – воскликнула Эрин.
– Кому мы закажем такую фреску? – забеспокоился Гарет.
– Может, художнику, чьи работы мы сегодня выставили? – предложил Брэдли.
– Толковое предложение. Ты думаешь, он справится?
– Да, несомненно.
– Ты сможешь уговорить его, чтобы он пришел сюда?
– Наверное, только после заключения договора, если мы дадим ему гарантии приватности.
– Я уверен, что это можно сделать, – заверил сына Гарет.
– Фреска? Действительно, замечательная идея, – сказал Джонатан, заразившийся общим энтузиазмом.
– Вы можете описать мне опаловые поля? А я передам эту информацию художнику, – спросил Брэдли у Джонатана.
– Конечно.
Они уселись в углу зала и продолжили разговор.
Марли не отходила от Эрин, а та баловала ее жареными колбасками в тесте и маленькими канапе, налила ей молока. Когда девочка наелась
Марли рассказала ей о матери Джонатана, даме по имени Мэй, – что она очень добрая. Казалось, девочка уже успела к ней привязаться. Но вот Лайзу она почему-то не упоминала вовсе.
– Бабушка Мэй печет для меня шоколадные булочки. Я их очень люблю, – сообщила Марли. – Она мажет их сверху глазурью.
– Хм-м, я тоже люблю шоколадные булочки, – отозвалась Эрин.
– А еще бабушка Мэй читает мне книжки.
– Очень хорошо, я рада, – сказала Эрин.
– Где же дядя Корнелиус? Мне так хочется поиграть с ним в мяч.
– Он все еще в Австралии, – ответила Эрин.
– В нашем доме?
– Нет, в Западной Австралии, в городке под названием Брум. Он покупает там жемчуг, который потом продаст в Англии.
– Мне Австралия нравится больше, чем Англия, – заявила Марли и грустно опустила голову.
Эрин мысленно посочувствовала девочке.
– Марли, к новому месту привыкаешь не сразу. Я вот очень скучала по Англии, галерее и моей семье, когда была в Австралии. Но потом все-таки привыкла.
– Мне понравился дом, в котором мы жили. Дом, где я играла с дядей Корнелиусом. Я скучаю по моим качелям. Мне очень хочется, чтобы мы снова там жили.
Эрин чуть не заплакала.
– Да, там было в самом деле очень приятно и красиво, верно? – растроганно согласилась она. Ей тоже хотелось бы вернуть назад те дни. Марли не понимала, что они больше не могут жить вместе, что Джонатан женится на Лайзе и будет жить с ней в Англии.
Вернулись Джонатан и Брэдли.
– Пожалуй, нам пора возвращаться домой, – объявил Джонатан.
– Я не нахожу слов, чтобы поблагодарить вас за то, что вы делаете для нас, – сказала Эрин.
– Я был бы готов сделать еще больше… Я рад, что вообще могу что-то для вас сделать… Через две недели я привезу вам «Австралийскую Олимпиаду». – Он взял Марли за руку. – Ваш брат считает, что за это время вы сможете подготовить все для выставки.
– Да, я надеюсь, – ответила Эрин. Ей очень не хотелось отпускать своих друзей, но она радовалась, что скоро увидит их снова.
Она помахала им рукой в окно, когда они шли по улице, и ее глаза наполнились слезами. К ней неслышно подошел Брэдли.
– Ты их любишь, сестричка? – спросил он.
Эрин смахнула слезы.
– Я… конечно, люблю.
– Мне кажется, что Джонатана ты не просто любишь. В Джонатана ты влюбилась, – не унимался Брэдли. – А еще я вижу, что малышку ты любишь, словно она твоя плоть и кровь.
Сначала Эрин хотела отмахнуться от слов брата – мол, ничего-то она не влюбилась… Но не смогла.