Сияющая Цитадель
Шрифт:
– Но ведь это же еще не все, а, Улаф? – проницательно осведомился Бевьер. – У тебя на лице вот уже несколько дней то самое «теологическое выражение». Ты воюешь с какой-то неприятной нравственной дилеммой?
Улаф вздохнул.
– Моя идея наверняка выведет из равновесия всех, но давайте хотя бы обсудим ее достоинства, прежде чем ударяться в драку.
– Начало многообещающее, – пробормотал Стрейджен. – Будь так добр, излагай свою идею помягче.
– Это у меня вряд ли получится, Стрейджен. Депеши Бетуаны становятся все отчаяннее. Тролли больше не выходят на открытую местность. Конные атаны
– Сэр Улаф, – сказал Оскайн, – полагаю, что это мрачное предисловие должно подготовить нас к ужасному продолжению. По-моему, мы все уже достаточно подготовлены. Продолжай и ужасни нас.
– Мы должны отнять троллей у Киргона, – сказал Улаф, рассеянно почесывая за ухом Мурр. – Нельзя, чтобы он и дальше обучал их основам тактики, и уж совсем нельзя допустить, чтобы они научились действовать сообща.
– И как же ты собираешься отнять у бога совершенно неуправляемых бестий? – осведомился Стрейджен.
– Я подумывал о том, чтобы поручить это дело их же собственным богам. В конце концов, Тролли-Боги в нашем распоряжении. Гвериг заключил их в Беллиом, а Спархок носит Беллиом за пазухой. Я полагаю, что Кхвай и его собратья согласятся на что угодно, если мы пообещаем им свободу.
– Ты спятил? – воскликнул Стрейджен. – Мы не можем их освободить! Это немыслимо! – От волнения он выронил пару золотых монет, которые теперь всегда носил с собой.
– Я был бы более чем счастлив услышать другие предложения – если они у кого-то есть. Опасность, грозящая Атану, сама по себе серьезна, но чем дольше Киргон повелевает троллями, тем большему они от него выучатся. Рано или поздно они вернутся в Талесию. К чему нам обученное войско троллей у ворот Эмсата? Если мы обратимся к Троллям-Богам, у нас будет хотя бы малое преимущество. В наших руках ключ к их свободе. Зато у нас нет ничего, что хотел бы получить Киргон, – кроме, разумеется, самого Беллиома. Я бы предпочел иметь дело с Троллями-Богами.
– А почему бы Спархоку не отправиться в северный Атан и с помощью Беллиома попросту уничтожить троллей?
Спархок покачал головой.
– Беллиом на это не пойдет, Стрейджен. Он не станет стирать с лица земли целый вид живых существ. Я это точно знаю.
– У тебя кольца. Заставь его подчиниться твоему приказу.
– Нет, этого я не сделаю. Беллиом не раб. Если мы с ним должны действовать сообща, пускай это будет по доброй воле.
– Спархок, мы не можем освободить Троллей-Богов. Может быть, я и вор, но я все же талесиец. Я не намерен сидеть в сторонке и любоваться тем, как тролли захватывают весь полуостров.
– Мы ведь еще даже не говорили с Троллями-Богами, Стрейджен, – заметил Улаф. – Почему бы не узнать, что они могут сказать, прежде чем принимать решение? Нам нужно что-то делать, неважно что – но очень быстро. Иначе мы увидим, как колонны атанов покидают свои казармы, чтобы отправиться по домам.
Даная соскользнула с колен Улафа и подняла монеты Стрейджена.
– Ты уронил вот это, милорд Стрейджен, – сладким голоском сообщила она. Затем нахмурилась. – Мне это только кажется, или на самом деле одна из них чуточку полегче другой?
Стрейджен слегка затравленно воззрился на нее.
Немного погодя Вэнион и Спархок провожали Сефрению до дверей ее комнаты. Они дошли до дверей и остановились.
– О, что за чушь! – взорвалась вдруг Сефрения, мгновенно разъяряясь.
– Вэнион, немедленно уложи свои вещи и возвращайся к себе!
Вэнион ошеломленно моргнул.
– Я…
– Заткнись! – цыкнула она. И одарила убийственным взглядом Спархока.
– И от тебя чтобы я тоже не слышала ни слова!
– От меня?
– Тебе нужно уложить вещи, Вэнион, – напомнила она. – Нечего торчать здесь, разинув рот.
– Сейчас иду.
– И не вздумай провозиться до ночи! – Сефрения воздела руки к потолку. – Мужчины! Что мне делать, чтобы ты понял, – рисовать картинки? Я все сделала, разве что не зажгла сигнальные огни и не трубила в трубы, – а ты только и знал, что толковать о погоде или рыбе в пруду. Почему ты так и не перешел к делу?
– Но я… – он замялся. – Ты была очень сердита на меня, Сефрения.
– Это было тогда, а теперь – сейчас. Я больше не сержусь на тебя и хочу, чтобы ты вернулся. Сейчас я иду поговорить с Данаей, и, когда вернусь, ты должен быть в нашей комнате.
– Хорошо, дорогая, – покорно ответил он.
Сефрения сердито глянула на него, развернулась на каблуках и зашагала по коридору, на ходу размахивая руками и разговаривая сама с собой.
– Крегер вернулся, – сообщил Телэн, когда после обеда они снова собрались в гостиной. – Один из нищих видел, как примерно два часа назад он прошмыгнул в черный ход кинезганского посольства – хотя правильнее было бы сказать «проковылял». Он был в стельку пьян.
– Узнаю всеми нами любимого Крегера, – рассмеялся Келтэн.
– Не понимаю, как Заласта может доверять известному пьянице, – заметил Оскайн.
– Крегер очень смышлен, когда протрезвеет, ваше превосходительство, – пояснил Спархок. – Это единственная причина, почему Мартэл когда-то связался с ним. – Он задумчиво почесал щеку. – Не могла бы ты вернуться на свой пост у посольства, анара?
Ксанетия с готовностью привстала из кресла.
– Не сейчас, – усмехнулся Спархок. – Крегеру обычно требуется вся ночь, чтобы протрезветь, так что раньше завтрашнего утра не стоит и пытаться что-то из него вытянуть. Думаю, нам стоит выяснить, какие приказы доставил он кинезганскому послу.
– И не только это, – вставил Стрейджен. – Мы так и не узнали наверняка, известно ли Крегеру, что мы используем преступников для сбора информации. Он знает, что в Симмуре нам помогал Платим и что мы обращались за помощью к ворам в других эозийских городах, но нам нужно выяснить, сообразил ли он, что то же самое мы можем проделать и в Дарезии.
– Он намекал на нечто подобное, когда мы беседовали с ним после подавления мятежа, – напомнил ему Спархок.
– Я не намерен, Спархок, распускать всю нашу сеть по одному неясному намеку, – ответил Стрейджен, – и мне очень нужно знать, известно ли Крегеру, что мы можем использовать некоторых преступников не только для сбора информации.