Сияющая пирамида (Огненная пирамида)
Шрифт:
Он откинулся в кресле, и теперь два джентльмена смотрели друг на друга, хмурясь от запутавшей их причудливой загадки.
— Между прочим, — сказал Дайсон после долгой паузы, — какая там геологическая формация под вами?
Мистер Воган в сильном удивлении поднял на Дайсона глаза.
— Старые красные песчаники и известняки, как мне кажется, — сказал он. — У нас ведь нет угольных пластов, вы знаете.
— Однако предельно ясно, что кремня не может быть в известняках или песчаниках.
— Нет, я ни разу не встречал кремня в полях. Признаюсь, это меня несколько поразило.
— Надо думать! Это чрезвычайно важно. А какой, между прочим, величины были кремни
По случаю один я захватил с собой. Поднял его с травы сегодня утром.
— Подняли с полумесяца?
— Точно. Вот он.
Воган протянул небольшой, дюйма три в длину, кусочек кремня, заостренный с одного конца.
Лицо Дайсона вспыхнуло искренним волнением, как только он взял камень.
— Несомненно, — сказа он после некоторой паузы, — у вас есть странные соседи. Но думаю, едва ли в их планы входит ваша чаша для пунша. Известно ли вам, что это кремневый наконечник стрелы совершенно уникального типа? Я рассмотрел 211 подобных штучек со всех концов света, но такого наконечника в коллекциях нет.
Дайсон положил свою трубку и вытащил из ящика стола книгу.
— Мы успеем к поезду на 5:45 до Касла, — сказал он.
Мистер Дайсон с наслаждением вдыхал свежий воздух гор, глубоко очарованный окружающим его пейзажем. Было очень раннее утро, он стоял на террасе перед домом Вогана. Этот дом, построенный предками нынешнего хозяина, возвышался на пологом склоне большой горы в укрытии древних лесов, которые обступали его с трех сторон, а с четвертой, юго-западной стороны, склон мягко стелился вниз и растворялся в долине; по ней в прихотливых извивах своего загадочного и капризного существа бежал ручей, и темные, поблескивающие ольховые кроны следили за его руслом. На террасе, в этом скрытом лесами месте, не было ни малейшего дуновения ветра, мертвенно спокойны были деревья и во всей округе. И только один звук нарушал тишину — то было журчание ручья, доносившееся до Дайсона из низины, песня чистой, поющей на камнях и шепчущей в заводях воды. Через поток был перекинут, мост серого камня, наследие средних веков, за ним валом, наподобие гигантского бастиона, поднимались холмы с темными лесами и зарослями густого подлеска, сбегавшими с них, но вершины гор были безлесыми, и только серые мхи да папоротники, тронутые местами желтизной увядания, латали их плеши. Дайсон посмотрел на север, потом на юг: и снова перед глазами сплошная цепь гор и дремучих лесов, — все серое и тусклое в утреннем тумане, под навалившимся свинцовым небом, в застывшем воздухе, полном призрачного безмолвия.
Голос мистера Вогана вторгся в зыбкую тишину.
— Я думал, вас утомило столь раннее путешествие, — сказал он, — однако вы, судя по всему, наслаждаетесь видами. Чудесная панорама, не правда ли? Хотя, полагаю, старый Мейрик Воган не сильно утруждал себя заботами о видах, когда строил этот дом. Серая, нелепая и старая громадина.
— Да, но до чего он естественно вписывается в окрестности: кажется, что дом неразделим с этими серыми холмами и старым мостом внизу.
— Боюсь, я сбил вас с толку, Дайсон, — сказал Воган, когда они прогуливались по террасе. — Я был на том месте, где видел знаки, так вот, там их теперь нет.
— Да, в самом деле? Не наведаться ли нам туда вместе?
Они пересекли газон и пошли по дорожке, проложенной через дубовый молодняк к задней стороне дома. Там Воган показал на дорожку, уходящую вниз, к равнине, и вверх, к вершинам холмов. Они остановились у забора, рядом с воротами.
— Взгляните, это было здесь, — сказал Воган, указывая на траву. — Я стоял там же, где сейчас
— Да, может быть. В то утро было войско, как я назвал первую фигуру, затем — чаша, после — пирамида, а вчера — полумесяц. Хм, но что за странный камень, — воскликнул Дайсон, заметив известняк, выступавший из дерна рядом со стеной. — Выглядит как карликовая колонна, но, полагаю, камень природный.
— Ну да, конечно же. Хотя его сюда принесли, поскольку мы стоим на красном песчанике. Несомненно, камень был заложен в фундамент какого-то старого здания.
— Весьма вероятно, — согласился Дайсон, внимательно осмотрев камень. Взгляд его упал на землю у стены, потом поднялся вверх к глухому лесу, почти полностью закрывающему сад, отчего там, где они стояли, было темно даже днем.
— Взгляните, — наконец-то произнес Дайсон. — И все-таки причина кроется в детях. Смотрите сюда.
Он наклонился и стал пристально вглядываться в тусклую красную поверхность кирпичной стены. Воган приблизился и послушно стал смотреть туда, куда указывал палец Дайсона. После некоторых стараний ему все же удалось различить на красном фоне слабый знак более насыщенного цвета.
— Что это? — спросил он. — Я не могу ничего понять.
— Взгляните с более близкого расстояния, — сказал Дайсон. — Неужели вы не видите здесь попытку изобразить человеческий глаз?
— О, сейчас я, кажется, вижу. У меня не очень острое зрение. Да, вне сомнений здесь угадывается глаз, как вы и говорите. Я бы счел это за повторение урока рисования каким-то школьником.
— Допустим, и все же это весьма странный глаз. Улавливаете ли вы особенность формы? Ведь глаз миндалевидный, почти как у китайца.
Дайсон задумчиво посмотрел на работу неискушенного в рисовании художника и продолжил изучение стены, присев для большей тщательности расследования на колени.
— Хотелось бы мне знать, — наконец сказал он, — как ребенок в этой глухомани мог узнать о монголоидном разрезе глаз. Вы понимаете, что дети имеют очень четкое представление о предмете: они рисуют круг, или нечто близкое к тому, и ставят в центр точку. Не думаю, что каждый ребенок воображает себе глаз именно таким, это, скорее, конвенция инфантильного искусства, но этот миндалевидный глаз озадачивает меня в высшей степени. Возможно, он мог быть скопирован с позолоченного китайца на чайной банке. Однако это весьма неправдоподобно.
— Но почему вы так уверены, что рисунок сделан ребенком?
— Почему?! Взгляните на высоту. Эти старые кирпичи ниже двух дюймов; от земли до рисунка их тут не больше двадцати рядов, что дает три с половиной фута. А теперь представьте себе, что вы собрались нарисовать что-нибудь на стене. Определенно, карандаш, будь у вас таковой, касался бы стены где-то на уровне ваших глаз, то есть, на высоте большей, чем пять футов. Следовательно, незатейливая дедукция приводит к заключению, что этот глаз на стене был нарисован ребенком в возрасте около десяти лет.
— Да, я признаться об этом не подумал. Конечно же, это, должно быть, сделал один из ребятишек.
— Полагаю, так, и все же, как я уже говорил, есть некоторое отклонение, причем явно не детского характера, в этих двух линиях, да и в самом зрачке тоже, видите, он почти овальный. По-моему, у этой картинки до странности древний вид, и нельзя сказать, что манера рисовать привлекательна. Не могу не предположить, что если бы мы увидели лицо целиком, приятным оно бы не показалось. Однако, все это, в конце концов, чепуха, и мы ничего не добьемся своими исследованиями. Непонятно только почему кремневая серия столь внезапно сошла со сцены.