Сияющая Темнота [Доктор Кто]
Шрифт:
– Но Мезант утверждает, что роботы только имитируют мышление и чувства.
>А ПОЧЕМУ ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО ТЫ НЕ ИМИТИРУЕШЬ МЫШЛЕНИЕ И ЧУВСТВА?
– Потому что я не имитирую, – Донна постучала пальцем по виску. – Это всё здесь. Я знаю, что я чувствую.
Мама подняла свою стальную руку и повторила тот же жест – постучала по виску.
>Я ТОЖЕ.
***
После разговора с Мамой Донне было о чём подумать, но ей не суждено было побыть наедине и разобраться со своими мыслями. Буни вызвал их в командный отсек, где Уейоу мотался туда-сюда, как перевозбудившийся
– Он не виновен, – сказала Лайен. – Кто-то – кто-то очень хорошо разбирающийся в робототехнике и коммуникационных системах – подключился к нему, и использовал его в качестве мегафона. Я проверила всю его память – там у него просто пустое место.
– Гараман? – предположила Донна, чувствуя себя из-за этого немного предателем, несмотря на разговор с Мамой.
– А кто же ещё? – сердито сказал Буни.
Уейоу пересёкся взглядом с Донной и подошёл к ней. Его нарисованное лицо было расстроенным.
– Простите, – сказал он.
– Ничего страшного, – сказала Донна, похлопав его легонько, надеясь, что это не будет воспринято как снисходительное отношение. – Это не твоя вина. Прости, что я вела себя так грубо. Просто я переживаю о Докторе.
– Ничего страшного, – сказал Уейоу.
– А всё-таки, – добавил он, развернувшись и указав весь командный отсек и присутствующих, – здорово! – его глаза расширились. – Вы даже не представляете, как это всё интересно, не представляете. Летать по всему космосу, гоняться за плохими, и всё такое... Для вас это, наверное, рутина. А я всю свою жизнь провёл на Хламе. Каталогизировал, сортировал, организовывал, – он подвигал пальцами так, словно набирал что-то на клавиатуре. – А это жизнь, о которой многие из нас могут только мечтать. Что дальше? Куда мы теперь полетим?
Донна не смогла не улыбнуться – он был похож на щенка. И неважно, прав ли Мезант, и он лишь имитирует свой энтузиазм, или права Мама, и это всё искренне, но Донна не могла не заразиться этим энтузиазмом.
– На гиперпространственной траектории, по которой направился корабль Гарамана, есть две системы, – сказала Келлика, и в командном отсеке в воздухе возник прозрачный голографический дисплей. – Система Сентилли, в центре которой находится чёрная дыра, и Пью, в центре которой двойная звезда. Если они ищут ненаселённую планету, то Пью лучше подходит, впрочем, её шестнадцать планет движутся по очень нерегулярным орбитам. У Сентилли тридцать шесть планет, но из-за природы этого солнца они все безжизненные, – она пожала плечами. – Пока они не выйдут из гиперпространства, мы не будем знать наверняка. Через час появятся новые данные.
– А тем временем, – сказал Буни, повернувшись к Донне, – думаю, нам нужно поговорить.
Донна кивнула:
– Я очень, очень сожалею о том, что я...
– Нет, нет, – прервал её Буни. – Не об этом. Это можно и позже обсудить. Я имел в виду Гарамана и его банду. Нам нужно знать всё, что может помочь нам понять, что они задумали. Может быть, они что-то сказали, пускай даже неважное. Не торопитесь. Посмотрим, что мы сможем понять.
***
– Я испытывал весьма тёплые чувства к вашей подруге, Донне, – сказал Мезант. – У неё были несколько... странные взгляды,
– Вы не могли бы использовать настоящее время? – сказал Доктор. – Я надеюсь, что она ещё жива. И да, она хороший человек. А что такого она сказала?
– Её опыт общения с механизмами довольно интересный, – сказал Мезант, и Доктор почувствовал, что тот пах рыбой и лавандой.
Не самый обычный запах, но и не самый неприятный из тех, с которыми доводилось сталкиваться Доктору.
– Рассказала вам о роботах Санта-Клаусах, да?
Мезант кивнул.
– С её слов, у меня сложилось впечатление, что в вашей галактике меньше механических цивилизаций, чем в нашей.
– Пожалуй, да, – согласился Доктор. – Но ведь обе галактики такие огромные, что было бы неверно делать выводы на основании тех небольших их кусочков, которые мне довелось увидеть. Не хочу, чтобы вышло, будто я обобщаю. Обобщения до добра не доводят, – пошутил он, подмигивая, но Мезант, похоже, не понял шутку.
– Разумеется, – согласился Мезант (с немного излишней решительностью, как показалось Доктору). – Но вы должны согласиться, что всегда были трения между механизмами и организмами.
– Ну, «всегда» – это слишком громко. Всё равно как «каждый», «никогда», или «все они ленивые мерзкие попрошайки, пусть возвращаются на свою планету», верно? – он улыбнулся Мезанту, хотя его взгляд оставался жёстким и серьёзным. – А что мы говорили насчёт обобщений?
– А-а, – сказал Мезант после секундной паузы, – вы про-механик.
– Я? Серьёзно? – Доктора это предположение, похоже, оживило. – Сам я считаю себя про-человечным, какие бы формы человечность не принимала, – он поднял руку, увидев, что Мезант хочет что-то сказать. – И если вы хотите начать убеждать меня в том, что механизмы не по-настоящему живые, то лучше не надо, не тратьте время. Как только начинаешь думать о ком-то как не о таком, как ты, так тут же начинаешь относиться к ним по-другому. И обычно относиться хуже. Такой тип мышления приводит к сегрегации и концентрационным лагерям, не так ли?
– Факты остаются фактами, – сказал Мезант.
– А высокомерная, упрямая чушь остаётся высокомерной упрямой чушью, и у меня нет времени на то, чтобы слушать её. Расскажите мне лучше об этой штуке, части которой вы собираете.
Руки Мезанта снова начали извиваться.
– Мне кажется, – весело продолжал Доктор, – что если вы искренне верите во всю эту ерунду, то вы должны гордиться этой штукой, и гореть желанием часами рассказывать мне о ней. А все эти идеи о превосходстве организмов мне уже поднадоели. «Мы лучше вас, потому что сделаны из вязкой субстанции, а не из металла», и тому подобное. Вы производите впечатление умного создания. Вы действительно верите во всё это, или это у вас просто хобби в свободное от работы время? Как у других реконструкции военных сражений, или напиваться дешёвым сидром? Не можете же вы и вправду верить в это.
– Вы не сталкивались с тем, с чем сталкивались мы, – сказал Мезант. – Наша галактика переполнена представителями машинного разума. При наличии ресурсов они способны воспроизводиться с гораздо большей скоростью, чем большинство организмов.
– Это так, – согласился Доктор. – Но они ведь так не стали делать, верно? Как давно у вас тут мир? Сколько веков уже организмы и механизмы живут рядом почти без войн и ссор? Какой вклад организмы и механизмы сделали в культуры друг друга?