Сияющие
Шрифт:
– Миши Пэтхен, – окончательно приходит он в себя.
– А вы…
– Ее дядя, – использует Харпер свой безотказный вариант.
– А-а-а, – растерянно протягивает учительница. – Я не знала, что у нее есть родственники в Штатах. – Она в нерешительности оглядывает его, но потом решается помочь: – Очень талантливая девочка. Она со своим проектом рядом со сценой, у двери.
– Спасибо, – Харпер находит в себе силы оторваться от потерявшей всякий смысл звездной карты.
Мишей оказывается маленькая темнокожая девочка с брэкетами, которые напоминают миниатюрную железную дорогу и совсем не похожи на конструкцию, которую когда-то накладывали ему на челюсть.
– Здравствуйте! Хотите, я расскажу вам о своем проекте? – Ей явно очень хочется это сделать.
– Меня зовут Харпер.
– Хорошо! – Она не была к этому готова, поэтому слегка теряется, но бодро продолжает: – Я Миша, а это мой проект. Хмм… Как вы сами видите, я выращиваю кактусы в, хммм, почве различной кислотности.
– А вот этот умер.
– Да. Я выяснила, что некоторые виды грунта не подходят кактусам. Эти результаты я изобразила на схеме.
– Я вижу.
– На вертикальной оси отмечены показатели кислотности почвы, а на горизонтальной…
– Миша, я хочу попросить тебя.
– Хммм…
– Я вернусь. Скоро, как только смогу. У тебя все будет идти своим чередом. Но ты должна кое-что сделать, пока меня не будет. Это очень важно! Не переставай светиться.
– Хорошо!
Он возвращается в Дом. Видит предметы наяву, но ему кажется, что они все объяты пламенем. Он еще может провести между ними линии, но дальше они обрываются. Карта сама себя складывает. Это петля, и он не может от нее увернуться. Единственное, что остается, – подчиниться.
Харпер
12 июня 1993
Он выходит в ранний вечер 12 июня 1993 года, о чем свидетельствует календарь в витрине почты. Прошло всего три дня после убийства Кэтрин. Как все сместилось! Он знает, где искать Мишу Пэтхен. На последнем оставшемся тотеме четкая надпись: «Милквуд фармасьютиклз».
Фирма располагается на другом конце города, в глубине района Вест-Сайд. Низкое длинное серое здание. Он пристраивается у окна в пиццерии «Доминос», расположенной в одноэтажном торговом центре напротив, сидит с мелким заказом и ждет. Парковка в этот субботний вечер почти пуста, изредка выходит покурить явно скучающий охранник, очень аккуратно выбрасывает окурки в один из желтых мусорных баков, стоящих около торца здания, и возвращается обратно, прикладывая карточку, висящую у него на шее, к считывающему устройству.
Можно просто дождаться, пока она выйдет. Проводить до дома или все сделать раньше, по дороге. Можно спрятаться на заднем сиденье ее машины. Вот она, синяя малолитражка, стоит близко ко входу в здание, одна осталась на стоянке. Но сегодня он нервничает больше обычного, и головная боль, кажется, сейчас начнет спускаться по позвоночнику. Скорее бы покончить с этим делом.
В одиннадцать часов пиццерия закрывается, и он медленно огибает здание, подгадав ко времени перекура охранника.
– Не скажете, который час? – спрашивает он, стремительно приближаясь к нему, держа нож наготове в руке, за полой пальто.
Охранник явно встревожен его быстрым приближением, но вопрос звучит так безобидно и привычно, что он машинально смотрит на часы. В это мгновение Харпер вонзает нож ему в шею и делает резкое движение поперек, разрезая мышцы, сухожилия и артерии, одновременно разворачивая тело так, чтобы алые струи попали в другую
В здании пусто, и он движется по наитию. Сначала по лестнице поднимается на четвертый этаж, идет мимо запертых дверей и подходит к лаборатории номер шесть, дверь в которую распахнута, словно ждет его. Внутри горит одна-единственная лампа – над ее рабочим столом. Девушка к нему спиной, поет громко и открыто, пританцовывая под песню «Все, что она хочет» из наушников, надетых под головной платок. Она растирает какие-то листья и осторожно помещает полученную массу в пластмассовый шприц, а потом опорожняет его в конусообразные пробирки с золотистой жидкостью.
Впервые он не может понять, что происходит у него перед глазами.
– Что ты делаешь? – очень громко спрашивает он, чтобы перекричать музыку.
Девушка подпрыгивает от неожиданности и срывает наушники.
– О,господи! Как неловко получилось. И давно вы за мной наблюдаете? Вот черт! Ну надо же. Я думала, что осталась одна в здании. Да уж… А вы кто?
– Новый охранник.
– А-а-а. Но вы не в униформе.
– Не было моего размера.
– Понятно, – кивает девушка. – Итак, я пытаюсь выяснить, можно ли вырастить засухоустойчивый сорт табака. Для этого я использую белок намибийского цветка, который способен к самовосстановлению. Месяц назад я ввела нужный ген в опытный образец-растение и сейчас проверяю, прижился ли белок. – Она несет пробирки к плоской серой машине размером с чемодан, откидывает крышку и размещает их на подносе. – Дальше мы проводим анализ с помощью спектрофотометра, – Миша настраивает программу, и машина начинает вращаться. – Если белок прижился успешно, субстрат станет голубого цвета, – с улыбкой подытоживает девушка. – Я все понятно объяснила? На следующей неделе к нам на практику приходят десятиклассники… – Вдруг она замечает нож. – А ведь вы не охранник.
– Нет. И ты последняя. Мне нужно довести дело до конца. Разве не понимаешь?
Она пытается переместиться за скамейку, бегло осматриваясь в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, но он уже загнал ее в угол. Опыта-то у него прибавилось. Теперь ему ничто не помешает. Он наотмашь бьет девушку кулаком в лицо, так что она падает. Связывает запястья шнуром от наушников, потому что проволоку оставил в Доме. В рот засовывает шарф с головы – заглушить крики. Хотя тут любые крики никто не слышит, она обречена умирать долго. Он все делает скрупулезно, чтобы компенсировать отсутствие удовольствия от происходящего. Вынутые внутренности спиралью укладывает вокруг тела. Вырезает органы и раскладывает их на ее рабочем столе. Табачные листья вставляет в зияющие раны, так что кажется, будто они растут прямо из тела девушки. Пристегивает к халату бейджик «Пигасуса». Вот, пожалуй, и все…
Он долго отмывается в женском туалете, застирывает пятна на куртке и засовывает пропитанную кровью рубашку в мусорку для использованных средств женской гигиены. Натягивает на запачканный кровью пиджак лабораторный халат, пристегивает ее именной бейдж, перевернув обратной стороной, и направляется к выходу.
Время уже четыре часа утра, так что на смену заступил другой охранник. Он стоит за столом и неуверенно говорит в радиоустройство:
– Я же сказал, что проверил в мужском туалете. Просто не понимаю…