Сизигия
Шрифт:
– Если не собираешься спать, то можешь выйти из палаты и выключить свет? – пробухтел мужчина на соседней лежанке.
Арон насторожился и повернул голову в сторону незнакомца. Тот даже не шевельнулся. Тоже самое положение тела.
– Простите, – виновато проговорил юноша.
Он уже хотел дотянуться до выключателя как мужчина произнес:
– Не можешь уснуть или кошмары замучили?
Арон выждал в несколько секунд паузу, а потом тихо ответил:
– Не могу уснуть.
Больной перевернулся с правого бока на спину.
– Я тоже.
– А вы почему?
– Чёрт его знает… Закрываешь глаза, уставший, и всё равно сон не находит. Напасть какая-то. А ты? Чего бодрствуешь?
– Да
– Понимаю, – протяжно простонал мужчина. – А имя то у тебя есть?
– Арон. Арон Смит.
– Ну, что же приятно познакомиться Арон Смит. Я Кёртис Бейн. Рассказывай Арон, что же с тобой приключилось, раз здесь оказался?
– Лучше не спрашивайте, – с тоской произнес он.
– Знаю, проходили. Всякое в жизни случается. Живёшь себе живешь и тут раз попал под машину или еще чего похуже. Думаешь, что распланировал всю свою жизнь, знаешь, что делать, ко всему приготовился, а судьба берет и вносит свои коррективы. И вот ты лежишь на больничной койке и ничего с этим не можешь поделать.
– Вы попали под машину?
– В моём случае, всё гораздо сложнее…
– Хотите сказать нельзя переиграть жизнь?
– Смотря что ты имеешь ввиду под «переиграть». Если ты представляешь себе, что жизнь – это лотерея и тебе попался счастливый билет, тогда да, ты её переиграл. А если тебе попался плохой билет, то ты проиграл. Но всё дело в том, что жизнь – это монополия. Ты можешь случайно попасть в тюрьму, потерять деньги, испытывать массу других трудностей, которые от тебя не зависят, но всё остальное – в твоих руках. И если ты становишься победителем, когда тебе чуть-чуть оставалось до банкрота, тогда да, ты «переиграл» жизнь.
– А что, если в этом и была твоя судьба?
– Попробовать поступить по-другому во второй раз в одной и той же ситуации, чтобы посмотреть может ли быть другой исход, у тебя не получится. Поэтому ответа на этот вопрос мы никогда не получим.
Но юноша мог получить ответ на него, и эта мысль осела в его голове. Попытаться всё переиграть.
– А если бы у вас была такая возможность? Как бы вы поступили?
– Даже не знаю… Если жизнь сложилась неплохо, то зачем мне что-то менять? А если хуже уже и быть не может, тогда что я теряю?
– Действительно… – задумчиво произнёс Арон.
– Занятный ты парень. Надеюсь, тебе удастся «переиграть» свою жизнь.
– Да, – начал неуверенно юноша, – я тоже на это надеюсь.
– Спокойной ночи, – проговорил Кёртис и вновь перевернулся на бок.
Арон пожелал ему доброй ночи и увидел, как мужчина развернулся. Он дотянулся до лампы и выключил её, чтобы лишний раз не тревожить его сон. Ему тоже нужно было ложиться. Теперь он действительно не мог сомкнуть глаз. Вдруг и в правду можно что-то изменить? Эта мысль не оставляла его в покое. Она окутала паутиной его разум и не давала выйти за рамки размышлений о ней. Отдалённые стоны и шорохи, напоминали ему ту самую больницу, из которой он бежал словно заключенный. Арон закрыл глаза и глубоко вдохнул. Тот запах. Складывалось ощущение, что его помеcтили в другую палату, только с бюджетным содержанием. Кончик носа зачесался, и он достал теплую руку из-под одеяла, чтобы удовлетворить свою потребность. Сложив её обратно, он умиротворенно лежал и надеялся, что сон когда-нибудь его настигнет. Этого не происходило. Не сказать, что он был полон сил. Видимо это проклятье палаты, и каждый кто сюда попадал, никогда не мог уснуть. Как же его разрушить? «Если бы я знал… Может нужно просто перестать думать? Разве можно не думать, когда ты в сознании?». Арон пытался убрать все мысли у себя в голове. Но их было так много, что он не успевал за ними следить. Они метались из одного угла рассудка в другое, и юноша никак не мог их поймать. Пока он гонялся за мыслями сон начал догонять его. Через пару минут ровно сопение исходило из его ноздрей, под которым дребезжали маленькие волосы в носу. Ему давно этого не хватало: тихой спокойной ночи.
Приближающиеся шаги медсестры заставили Арона открыть глаза. Время было уже около девяти утра. Дверь со свистом распахнулась и звонкий режущий слух голос прокричал:
– Завтрак.
Арон чуть подпрыгнул от неожиданного визита. Вламываясь во все палаты, она извещала больных о времени трапезы. Больной потёр сонные глаза и стянул с себя одеяло. Стало холодно. Хотелось вновь залезть под тёплое мягкое покрывало. Но нужно было привыкнуть к окружающей температуре, чтобы пойти на завтрак. Идея о том, чтобы пролежать целый день в постели заманчивая, но не целесообразная. Юноша сел на кровать и свесил ноги, так что стопы чуть касались больничных тапочек. Его взгляд упал на Кёртиса. То же положение тела. Будто за всю ночь он ни разу не шелохнулся. Арон спрыгнул с койки и подошёл к нему. Глаза были закрыты. Он аккуратно начал дёргать его за плечо.
–Эй, всех на завтрак зовут.
Мужчина никак не реагировал. «Крепко же он спит», – подумал Арон. Он вновь схватился за него и легонько покачивал из стороны в сторону.
– Мистер Бейн, пора вставать.
Юноша прислонил ладонь к его носу и хотел почувствовать дыхание. Его не было.
– Боже… – вскричал он и выбежал из палаты.
Его бешеные глаза искали помощи среди персонала больницы. Коридор был до отказа забит пациентами, которые создавали затор всему движению.
– Помогите, кто-нибудь!
Одна из медсестёр обратила внимание на голосистость пациента. Девушка вскочила со своего поста и стала пробиваться сквозь огромную толпу к палате.
– Подвиньтесь! Дайте пройти! – твердила она и расталкивала всех по сторонам.
Больные в панике начали прижиматься к холодным стенам.
– Что случилось? – спросила она, когда всё-таки добралась до палаты.
– Мой сосед, он не дышит.
Медсестра резко отодвинула рукой Арона и зашла в комнату. Она надела стетоскоп и начала водить им по грудной клетке Кёртиса.
– Сердцебиения нет. Нужно в реанимацию. Давно он без сознания?
– Не знаю. Я только проснулся и увидел, что он не дышит. Он же вчера еще только со мной разговаривал. Боже мой…
– Вчера? Когда? Вечером?
– Нет ночь, – ответил Арон.
Девушка взяла в руки телефон и позвонила коллеге.
– Лирен, нужна каталка в реанимацию в триста двадцать первую. Да, видимо ночью отошел. Да откуда я знаю, просто нести каталку быстрее.
– Он выживет? – с надеждой в глазах спросил Арон.
– Он уже мертв, сэр, – заявила медсестра.
– Что? Зачем вы тогда хотите отправить его в реанимацию?
– Это просто формальность. Мы должны потом отчитаться, что сделали всё что могли, чтобы спасти его.
Арон с грустью смотрел на безжизненное выражение лица своего бывшего соседа. Он видел много трупов в недолгой жизни, но ни один из них не вызывал у него столько сожаления. Даже смерть того истекающего кровью бродяги он перенёс легче. В тот момент он был больше шокирован и озадачен, чем расстроен. А здесь… Их ночной разговор был настолько сердечным, что он чувствовал необъяснимое родство с умершим. Отчаяние начало съедать всю душу Арона по кусочкам. Почему все близкие ему люди отправляются в мир иной? Что за проклятье нависло тенью над его жизнью? Юноша сердито сжал кулак и прислонил к еле розовым губам. Каждый раз, когда он видел чью-то смерть, то словно терял часть самого себя. Она умирала вместе с ними. Арона настолько сильно прижимал руку ко рту, что перестал уже ощущать верхнюю губу. Мягкая внутренняя кожа начала кровоточить от впечатанных в неё зубов.