Скалолазка и Камень Судеб
Шрифт:
И увидела ЕГО!
Глава 5
РЕАНИМАЦИЯ
Том Кларк выглядел так же, как и полтора года назад во Франкфурте, когда мы впервые встретились. Высокий, статный, интересный мужчина с породистым лицом, от которого невозможно оторвать взгляд. Даже на расстоянии он излучал магнетизм, а находящихся рядом просто растворял в ауре своей мужской притягательности. Это все видимость. Гораздо глубже начинался тот, кого немногие называли Левиафаном.
На его левой руке не хватает двух пальцев. На тыльной стороне запястья синеет
Лицо Левиафана было непроницаемым. Казалось, его не заботили проблемы. Но внимательный взгляд скользил по развалинам. Я не успела убрать голову, и на какой-то миг этот наши глаза встретились…
Его взгляд словно проник в мою душу!.. Я была уверена, что он не видит меня. Провал, в котором я спряталась, темнее ночи. Но в тот момент уверенность вдруг испарилась! Я смотрела в его глаза и обреченно понимала, что Левиафан сейчас вытащит меня из развалин лишь силой своего взгляда!..
А потом напряжение исчезло. Глава спецотдела отвернулся к соседним развалинам. Я оторвалась от щели, тяжело дыша. Вот это да! Заколдовал одним мимолетным взором…
Мигание лампочки на стержне, вкрученном в голову Чедвика, из зеленого вдруг превратилось в красный. Крохотный светодиод заморгал часто-часто, сигнализируя о чем-то. Я схватила бывшего агента за руку, нащупала пульс.
Сердце колотилось бешено, словно отсчитывало последние секунды перед взрывом, дыхание сделалось частым, грудь под моей ладонью не вздымалась, а дрожала.
Я представления не имела, что вытворяет с моим другом эта железяка. Но вдруг поняла, что, если не вмешаюсь немедленно, – Чедвик умрет.
Латинос, который бродил по развалинам над моей головой, отошел, но крутился неподалеку. Грохотал какими-то железяками, а потом я услышала стук выдвигаемых деревянных ящиков. Видать, наткнулся на старый комод и ищет меня внутри. Или он просто мародер?
Я передвинула Чедвика к щели, через которую мы проникли в подземную полость. Здесь больше света, хотя все же недостаточно для операции, которую я задумала. На всякий случай выглянула из убежища, чтобы сориентироваться.
Гек стоял рядом с Кларком и, наклонившись к уху, что-то объяснял шефу, активно помогая себе жестами. По отсутствию улыбки на лице чувствовалось, что он оправдывается.
– Мне нужен Чедвик, – холодно произнес Кларк в ответ на слова Гека.
– Мне он тоже нужен, – сказала я тихо.
Однажды мне довелось столкнуться со странным отношением Левиафана к своим ближайшим помощникам. Эти люди могли тратить большие деньги, путешествовать по миру, принимать важные решения. Даже обладать солидной властью… Но они не могли уйти. Никуда. Даже смерть не даровала им свободу! Агент Бейкер с проломленной головой был насильно вытащен нейрохирургами с того света. После этого он жил с болью, страданием, мечтая потерять зависимость от Левиафана, но пахал и пахал на «Мглу». Кларк порабощал человеческие души, жестоко наказывая тех, кто пытался бежать, и в итоге возвращал рабов на галеры.
Чедвик выглядел ужасно. Лицо было бледным, губы, наоборот, сделались темными, словно перемазанные черникой. Кажется, наступает асфиксия. Время для размышлений вышло!
Стянула с него рубашку. Вывернула наизнанку – надеюсь, так она почище. Жаль, нет ничего из антисептиков – даже самой обычной бутылки водки.
Положила ладонь на его холодный лоб, чтобы привыкнуть к чужой коже и набраться смелости. Затем медленно переместила руку к виску Чедвика, в котором торчала головка штыря. Светодиод бешено изрыгал красный свет – настолько мощный, что пронзал насквозь подушечки моих пальцев.
Взялась за штырь. Ухватила крепко и потянула на себя.
Чедвик громко и жалобно застонал.
Штырь не сдвинулся, и я приложила дополнительное усилие. Аж зубами скрипнула. Голову Чедвика прижала к своей груди, чтобы заглушить стон. Только бы не услышали люди снаружи – те, которые не спасатели, но занимаются нашими поисками.
Если нас поймают, Дуглас станет такой же жертвой, как и я…
Сдвинулся!
Мои натренированные в скальных щелях пальцы сорвали железяку. Тело Дугласа задергалось в судороге, но я только плотнее придавила к себе его голову.
Стержень выходил медленно. Настолько тяжело, словно я выдирала из массивной дубовой половицы гвоздь двухсотку. Изредка раздавалось омерзительное хлюпанье. Насколько я могла разглядеть, кровь залила щеку, но перевязку сделать я не могла: сначала требовалось закончить операцию.
С каждым появлявшимся сантиметром я ужасалась длине штыря. Впечатление было таким, словно череп проткнули насквозь! Едва заметно сужавшуюся спицу покрывали крохотные пузырьки микросхем и лапки контактов. И представить не могла, что возможна такая имплантация! Ясно, чьи доктора над этим поработали. И все же, несмотря на все отвращение и негодование, меня поразило зловещее искусство, которое вживило стержень в мозг человека!..
В какой-то момент Чедвик дернулся и замер. От боли он мог впасть в кому… Или умереть… О последнем лучше не думать!
…Спица вышла полностью. Она была неестественно длинной, и я с трудом понимала, как она умещалась в черепе. Лампочка на конце больше не моргала – связь с объектом прервана. Я добилась того, чего хотела… Но вот спасла ли Чедвика?
Долго разглядывать имплантат не было времени – из отверстия над ухом толчками пошла темная кровь. Торопясь, прижала к виску рубаху, обронив стержень в темноту…
(Чедвик все-таки попал в руки Левиафана. Но не погиб, как я поначалу думала. Попал живым. А после этого в его голове появился напичканный электроникой штырь…)
Крепко прижала сложенную рубашку к ране, рукавами стянув, как жгутом. Не знала, в каком состоянии находился Чедвик. Пульс не прощупывался, дыхания не чувствовала. Возможно, умер, хотя перед операцией всем сердцем надеялась, что избегу неудачного исхода. Пока я пыталась обнаружить признаки жизни, сверху посыпалась кирпичная крошка, и в подземную полость, где мы прятались, спустилась голова с перевязанным носом.