Скальп врага
Шрифт:
— Значит, так, братва, — напутствовал пехотинцев Челнок, прежде чем те расселись по машинам. — Работаем быстро, тихо, спокойно. Подъехали, зашли, взяли Литого под жабры, вышли, уехали. Без суеты и лишних криков. Стрелять только при крайней необходимости. Всем все ясно? Вопросы? — Челнок оглядел пацанов. Лица спокойные, у некоторых даже безразличные. А чего суетиться-то? Дело несложное. — Тогда по коням.
Захлопали дверцы. Четверо во главе с Витей-Черепахой забрались в «шестерку», пятеро — среди них Челнок —
Машины выкатились из гаража. Один из самвеловских парней проворно закрыл за ними ворота.
Подъезд выглядел бы безжизненным, если бы не пятнистая серо-белая кошка, сидящая на усыпанном пеплом подоконнике пролетом выше. Кошка старательно вылизывалась, косясь настороженно на топчущихся внизу людей.
— Знаешь, что я тебе скажу, Гриша, — задумчиво произнес Лемехов, нажимая в шестой раз на звонок. — Не нравится мне все это. Соовсем не нравится.
За дверью прокатился перезвон колокольчиков, а затем наступила тишина.
— А мне нравится, думаешь? — Панкратов моргал красными после бессонной ночи глазами, но старался держаться бодро. — Может, давай я сбегаю в ГУВД звякну? Там, на углу, автомат вроде есть? Может, она появилась уже, а?
— Звякни, Гриша, звякни. — Лемехов нажал кнопку звонка соседней двери.
Открыл здоровый, бритый наголо малый в тельняшке и трениках, жующий бутерброд с колбасой размером с рояль.
— Че надо? — спросил малый, чавкая набитым ртом.
— Хорошо живешь, — кивая на бутерброд, пробормотал Лемехов.
— Чего?
— Питаешься, говорю, отменно, — пояснил громче оперативник.
— Не понял? Тебе че надо, козел?
— Соседку свою давно видел?
Малый дожевал, откусил еще один кусок, мотнул головой.
— А тебе-то че?
— Раз спрашиваю, значит, надо.
Малый внимательно посмотрел на Лемехова, похоже, прикидывая, а не врезать ли тому по лбу, наткнулся на жесткий, явно недобрый взгляд, шмыгнул носом.
— Какую? Эту, ментовку, что ль? Вчера видел, — и вновь впился зубами в бутерброд.
— Шум, может, какой-нибудь ночью слышал? Крики, топот?
Малый подумал, активно работая челюстями, тряхнул головой.
— А я чего, слушаю, что ль?
Лемехов вздохнул, постучал ладонью по панельной стене.
— Ты припомни, братан. Припомни, постарайся, пока я не разозлился. — И вдруг цепким движением схватил здоровяка за глотку, стиснул пальцами кадык, да так, что физиономия молодца моментально приобрела пунцово-синюшный оттенок.
Конечно, непедагогичный поступок, можно было бы и корочки показать, но есть такая порода людей, на которых документы производят впечатление только после проведенной предварительно тщательной «физподготовки». Малый относился как раз к их числу. Такие уважают силу больше, чем что бы то ни было. Даже больше, чем деньги.
Лемехов не стал терять времени.
Глаза у здоровяка полезли из орбит, рот открылся. На рубашку оперативника посыпалась прослюнявленная каша из недожеванного хлеба с колбасой. Язык у малого сам собой вывесился до подбородка. Бутерброд шлепнулся на пол, колбасой вниз, разумеется.
Кошка тут же метнулась к нему, ухватила добычу и длинными прыжками метнулась вниз по лестнице.
Оперативник не стал лютовать, тряхнул здоровяка для надежности пару раз и отпустил. Тот закашлялся, ухватился за косяк левой рукой, а правой — за шею.
— Ты че, дурак, что ль? — просипел он, жадно ловя воздух. — Чуть не задушил.
— Я знаю, — ответил оперативник. — Ну что, вспомнил?
— Да не было ничего такого. — Малый снова закашлялся и пояснил испуганно: — Дверь тока ночью хлопала два раза, а так не.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил Лемехов. — Иди, доедай. А в следующий раз за базаром следи. Понимающие люди за «козла» тебе нос на задницу натянут.
Малый поспешно тряхнул головой и захлопнул дверь с пушечным грохотом. Аж побелка с потолка посыпалась.
Лемехов вздохнул, начал спускаться на первый этаж. Аккурат между первым и вторым этажами он и встретился с Панкратовым, который летел вверх, перепрыгивая разом через две ступеньки.
При этом у Панкратова было такое лицо, что Лемехов сразу сообразил: есть новости, и не самые приятные.
— Что? — спросил он, останавливаясь.
Панкратов, отдуваясь, ухватился за перила.
— Машину нашли. — По глазам его было видно, что новость не главная и не самая худшая. «Бомбу» Гриша держит в заначке. — На Летчика Бабушкина, там, где с трассы на аэропорт поворот. У парикмахерской. Ключи в замке, дверцы не заперты.
— Та-ак, — протянул Лемехов. — Следы борьбы в салоне?
— Трудно сказать. Чехлы на заднем сиденье смяты, а так вроде больше ничего. Во всяком случае, мне так дежурный сказал. Фу-у, — Панкратов перевел дух.
— Это все? Или еще что-нибудь есть? Да говори, Гриша, что ты, как врач в поликлинике, по чайной ложке выдаешь.
— Тот труп в подлеске. Мужик, лет сорока. В кармане удостоверение сотрудника МУРа.
— Погоди, Гриша. МУРа, в смысле…
— Ну, московской «уголовки». Три пулевых. А рядом пистолет. «Пээмка».
Лемехов коротко выругался. Труп московского мента в их городе — не просто ЧП. Это колоссальное ЧП, чреватое колоссальными же неприятностями. И, поскольку мент московский, заниматься этим случаем придется им. Если бы его нашли чуть дальше, всего на километр-другой, там уже была бы юрисдикция областных… Так нет! И чего этому московскому менту здесь понадобилось? Вот зараза.