Скальпелем по преферансу
Шрифт:
– Герман Александрович, а скажите, пожалуйста, у кого-нибудь из мужчин был в руках чертёжный тубус? – любопытничала я.
– Нет, ничего такого я не заметил. – Уверенно произнёс старик. – Как я уже ранее говорил, двое стояли ко мне спиной, а у третьего, которого потом повели, ничего в руках не было.
– Ну что ж, Герман Александрович, спасибо Вам огромное за помощь и за великолепный чай! – радушно поблагодарила я своего занятного собеседника. – Мне, к сожалению, пора уходить. Опаздываю на ещё одну встречу.
Я встала со стула, крепко пожала руку прекрасному свидетелю в моём загадочном расследовании и уже стоя возле
– Герман Александрович, а утром в воскресенье, примерно часиков в полдвенадцатого Вы меня не наблюдали в том самом палисаднике?
– Нет, не наблюдал. Ко мне накануне приехала дочка, внук и правнуки, пришлось заниматься своими дорогими гостями, так что мне
было не до своих наблюдений.
Ещё раз поблагодарив забавного старика, у которого, к моему удивлению, имеется куча родственников, я вышла из комнаты.
Глава 11
Совершать противоправные действия – занятие не для слабонервных.
Оказавшись в коридоре, я сразу же столкнулась с Людмилой. Она проводила меня к вешалке, где я сняла бахилы и, надевая своё пальто, поинтересовалась:
– Трудно Вам, наверное, управляться со столь важным пациентом?
– Бывало и похуже. – Хмуро глядя на меня, тихо проговорила женщина. – Нет, так вообще, ничего. Герман Александрович только с виду такой… строгий и серьёзный. А на самом деле он добрый, воспитанный и очень образованный человек. Много разных книг читает, а из развлечений у него только телевизор да подзорная труба.
– А соседи называют Германа Александровича «всевидящим оком», это они ему поручили за всем, что происходит в вашем дворе, наблюдать? Или это исключительно инициатива старика? – зачем-то поинтересовалась я.
– Да это полгода назад, внук подарил деду на День рождения подзорную трубу и сказал, чтобы он за порядком во дворе как следует следил. В шутку сказал, – захихикала Людмила, – а Герман Александрович шуток совсем не понимает. Он даже специальную тетрадь завёл и всё что видит, туда аккуратно записывает. Вот соседи его так и прозвали: «всевидящее око». Теперь, если какой непорядок, говорят, мол, «смотри, попадёшь к оку на карандаш, мало тебе не покажется».
– Ну что ж, порядок должен быть! – серьёзно заявила и, подмигнув сиделке, открыла входную дверь и вышла из квартиры.
Спустившись на улицу, я в некотором раздумье постояла возле подъезда, а потом… направилась в собачий клуб. Я хотела ещё раз поговорить с ветеринаром. Спросить у Николая Владимировича какого цвета был тубус, который он видел у того самого посетителя. Мне почему-то это казалось важным. Спустившись в клуб, я оказалась среди множества посетителей со своими четвероногими друзьями различных пород. Еле протиснувшись к кабинету ветеринара, я открыла дверь и заглянула во внутрь. Но Николая Владимировича там не было. Приём вела миловидная женщина, которая сообщила мне, что Смоляков Николай Владимирович ведёт приём только по пятницам и строго по записи. Я поблагодарила женщину за сведения и направилась на выход из клуба.
Усевшись за руль в своей машине, я откинулась на спинку сиденья и задумалась о том, что мне стало известно. Перед своей важной встречей, художник заходит к ветеринару и консультируется с ним по поводу собаки друга. Затем, Влад отправляется в палисадник, там встречается с двумя мужчинами и…
А может и не было никакого третьего, просто один из мужиков взял из пакета тубус, сам пакет выкинул, а потом они с напарником поволокли Влада… Но почему тогда Герман Александрович не видел никакого тубуса? Это же не маленький предмет, который можно просто положить в карман и всё. М…да, пока понятно только одно: Влад явно не хотел никуда с мужиками идти. А это означает, что его реально похитили и куда-то насильно увезли. Мои размышления прервал зазвонивший в сумочке спутниковый телефон. Я достала аппарат и, нажав кнопку, произнесла:
– Слушаю.
– Привет, Руслана, это Игорь. Мне Димон передал, что мы с тобой сегодня идём на дело? – раздался у меня в ухе весёлый голос Игорька.
– Ну да, идём. – Поспешно согласилась я. – Ты когда сможешь приехать в адрес?
– Через час буду на месте. – Чётко доложил Игорь. – Оружие брать?
– Оружие всегда может пригодиться. – Невольно улыбнувшись, произнесла я. – Но нам с тобой в первую очередь понадобятся хорошие отмычки. Дверь будем вскрывать.
– Да ты что?! – в ужасе воскликнул Игорь, – разве так можно? Это же незаконно и за такое нас обязательно посадят в тюрьму и будут долго, долго наказывать, морально и физически унижать, может быть, даже бить и…
– Ну да, ну да, конечно, всё так и будет, – засмеялась я. – Ладно, шутки в сторону, через час встречаемся на адресе …….
Мы попрощались и отключились. Я завела двигатель и порулила к дому, в одной из квартир которого проживает художник со своими родителями. Но что-то мне подсказывало, что Влад больше там не проживает. И что возможно, он вообще уже не живой. Хотя, конечно, человека похищают по разным причинам. Василий Порфирьевич сказал, что у Влада было всё для того, чтобы что-то отреставрировать. Скорее всего, картину или рисунок. Может быть для этого и похитили художника, чтобы заставить делать то, чего он раньше, по каким-то причинам, делать не хотел. В общем, в любом случае человека нужно искать. Живого или мёртвого. Лучше, конечно, живого. Ладно, сейчас вместе с Игорем осмотрим квартиру, а там уже… будем принимать решение, что делать дальше.
В этой истории меня всё время карябал один момент: если ты приехал на важную встречу, зачем попёрся к какому-то ветеринару? Да ещё и с товаром? Не рассчитал время и приехал несколько раньше… На улице ждать не захотел и пошёл скоротать время, а заодно и знакомому помочь. Конечно, и такое может быть, люди зачастую непредсказуемы и их поступки невозможно заранее предугадать. Нужно будет проверить этот факт: есть ли в окружении художника друг или знакомый, у которого имеется собака. Причём не взрослый пёс, а щенок. Уже легче. Плохо только, что наверняка придётся съездить к родителям Влада. А я понятия не имею, как строить с ними разговор, чтобы они ни о чём таком… не догадались. А это почти невозможно, потому что сердце матери не обманешь.