Скандал в благородном семействе
Шрифт:
Решив все же убедиться в том, что Павел пока еще вещи не забрал, я попросила Марию Григорьевну показать мне его комнату, чтобы самой посмотреть, все ли на месте. Та сразу же согласилась, вероятно, испугавшись, не исчезло ли чего.
Мы вместе дошли по коридору до нужной нам двери, и хозяйка стала открывать ее своим ключом, причитая при этом:
— Вот и пусти на квартиру, оставят безо всего. А ведь таким порядочным показался. Как же верить после этого людям?
— Зря вы так плохо на парня думаете, — решила успокоить я ее. — Он совершенно ни в чем не обвиняется. Просто милиция предполагает, что
— Ох, а я-то уж навыдумывала себе всего, — облегченно вздохнула женщина. — Так что ж, его теперь обязательно найти нужно?
— Очень нужно, — согласилась с ней я, а в моей голове зародилась не лишенная смысла идея, которую я решила сразу же запустить в дело: — Мария Григорьевна, могу я попросить вас об оказании помощи при данном расследовании? — спросила я, проходя в комнату.
— Да, конечно. Что я должна буду сделать? — сразу поняла меня женщина.
— Если Павел объявится, не говорите ему, пожалуйста, о том, что его искали из милиции. Лучше сразу же позвоните мне, а сами попытайтесь его хоть ненадолго задержать в квартире. Мы были бы вам за это очень благодарны.
Женщина кивнула, затем стала уверять меня, что сделает все как надо, а я тем временем занималась созерцанием комнаты, в которой совершенно ничего не говорило о том, что в ней кто-то поспешно собирался. На всякий случай я спросила хозяйку о том, все ли вещи юноши на месте, и та, неуверенно пожимая плечами, ответила, что вроде бы все.
Выяснив, что мне было необходимо, я попрощалась с женщиной и, выйдя на улицу, призадумалась.
Раз все вещи Павла на месте, значит, он обязательно должен будет за ними вернуться. Но вот вопрос — когда? Ждать его возле квартиры, карауля днем и ночью, было бы глупо. Тем более что вполне может оказаться, что к преступлению он совершенно никакого отношения не имеет. Хотя это маловероятно, учитывая то, что он скрывается. Но на сей момент у меня был еще один подозреваемый, которого тоже не мешало бы проверить. Следовательно, сегодня вечером мне предстояло отправиться в то ночное заведение, где вроде бы частенько бывает «купленный юнец». Знать бы еще его фамилию, вообще бы проблем не было, а то с одним именем и приметами работать сложно.
И в эту минуту запиликал мой сотовый. Совершенно не догадываясь о том, кто может звонить, я взяла трубку:
— Да, слушаю.
— Ну, Татьяна, ты даешь! — заходясь от злости, прошипел обманутый мной Эдуард Манин. — Ты это специально сделала, да?
Я едва не рассмеялась прямо в трубку, поняв, что задела проныру за живое — так его, наверное, еще никто не подставлял. Чтобы не слишком уж нервировать человека, я решила сделать вид, что понятия не имею, о чем идет речь.
— Что случилось, Эдик? — наигранно недоумевающе спросила я. — Неужели ты ничего не нашел?
— Не прикидывайся, — орал Эдуард. — Ты прекрасно знала, что эта газета печатает статьи только о громких убийствах и случаях, а Россова в то время не только «табачной императрицей» не именовалась, но и вообще не совала нос в бизнес.
— Знала? — на сей раз все же усмехнулась я. — По-моему, как раз журналистам положено знать, чем именно
Эдик запнулся, не найдя, что мне ответить, потом громко выругался, сказал, что еще мне это припомнит, и бросил трубку. А я была только рада — может, уж отвяжется наконец?
До вечера было далеко, и я задумалась, чем бы занять себя пока. Павел бесследно исчез, и неизвестно, когда появится. Светлана либо увезла куда-нибудь своего возлюбленного, но скорее всего, как и я, не застала его дома и, следовательно, тоже была не в курсе, где он есть. А потому, наверное, снова вернулась к сестре, в офис компании. Ночные заведения открываются ближе к полуночи, а сейчас время обеденное.
Что же предпринять, чтобы проверить, кто из этих двоих виновен? А что, если побеседовать с Катериной, старшей дочерью Инны? Хоть Надежда Ивановна и считает, что членам семьи Россовой ничего не было известно о ее своеобразной покупке, я что-то не особо в это верю. Вдруг окажется, что Катя знает намного больше подруги ее матери? В таком случае ситуация значительно бы прояснилась.
Придя к такому выводу, я развернула свою машину, которую до сего момента вела сама не знаю куда, к офису компании «табачной императрицы» и уже через полчаса была на месте. Спокойно пройдя наверх, я поинтересовалась у секретарши, где можно найти Екатерину Изяславовну, и та сразу направила меня этажом выше.
— Девушка, а вы куда? — окликнул меня какой-то парень, когда я уже вознамерилась открыть стеклянную дверь, полагая, что именно за ней и находится та, которая мне нужна.
— К Екатерине Изяславовне, — пояснила я, но все же пока не стала открывать дверь, предположив, что могла ошибиться.
— Туда сейчас нельзя, там совещание, — пояснил мне парень. — Вы лучше здесь подождите. Или в ее кабинете.
«Уж лучше в кабинете, чем сидеть у всех на виду и не знать, куда себя деть», — решила я и направилась за парнем, предложившим показать мне дорогу.
Оказавшись в довольно обычном директорском кабинете, не отличающемся ни особой пышностью, ни стремлением продемонстрировать вкусы хозяина, я, чтобы не сидеть просто так, взяла с полки журнал и принялась его листать.
Через некоторое время открылась дверь и на пороге появилась одна из новых руководительниц компании. Только не Катерина, которую я ожидала, а Светлана, за которой все сегодняшнее утро я вела наблюдение. Девушка очень удивилась, увидев меня в кабинете сестры, и буквально потеряла дар речи. Я тоже удивилась, но виду не подала, а спокойно произнесла:
— Вижу, что вы не на совещании. В таком случае не откажетесь ли немного побеседовать со мной? Все равно ваша сестра занята, а может оказаться, что нужная мне информация известна и вам. Тогда уж отвлекать Катерину я не стану.
— Вы хотите опять что-то выяснить по поводу Паши? — испуганно спросила Светлана. — Но он же невиновен, я вам еще в прошлый раз все рассказала.
— Успокойтесь, пожалуйста, — видя, что моя собеседница все больше нервничает, я попыталась вернуть ее в норму. — Дело вовсе не в Павле, а в вашей маме. О ней я и хотела вас порасспросить.