Скандал в благородном семействе
Шрифт:
— Я же обещала, а свои обещания я всегда выполняю, — слегка улыбнувшись, ответила я ей, а сама между тем быстро окинула взглядом комнату у нее за спиной, выискивая там того самого типа, который испортил мне так хорошо начавшийся день.
Эдуарда нигде не наблюдалось, чему я была искренне рада.
— Да вы входите, — торопила меня хозяйка. — Я сейчас чайку согрею. Или вы, может, кофе предпочитаете?
— Лучше кофе, — согласилась я, присаживаясь на диван и рассматривая совершенно изменившуюся со дня трагического события гостиную.
Все, что хоть как-то говорило о праздности
Осмотревшись, я вздохнула. Теперь «табачная империя» наверняка начнет рушиться. Так всегда бывает, если компания теряет держащего ее в своих руках человека. Его, конечно, всегда можно заменить, но пока этот кандидат привыкает к новому месту и начинает понимать, что к чему, проворные компаньоны успевают сделать свое грязное дело и разорить компанию, прибрав к рукам немалые денежки. То же самое, видимо, грозило теперь и фирме убитой Россовой.
Появилась Анна Николаевна с подносом, на котором стояли две чашки кофе и вазочка то ли с плюшками, то ли с булочками, и произнесла:
— Вот и наш кофе. Я его сама приготовила, вам понравится. А прислуги в доме сейчас мало — я распустила всех, чтоб перед глазами не маячили да душу не травили. А то ведь знаете, как меня увидят, плакать начинают, — она смахнула носовым платком появившуюся на глазах слезинку и натянуто улыбнулась. — Я вообще-то сильная, да только не могу видеть, когда другие на меня жалостливо смотрят — сразу расклеиваюсь. Вот и дочка моя, она тоже сильная была…
Я решила прервать старушку, понимая, что если она сейчас погрузится в воспоминания, то именно слезной рекой все и закончится.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — напрямую спросила я, принимая у нее кофе.
Мать Инны Россовой вздохнула, села напротив меня и, немного помявшись, начала:
— Об убийстве дочери, конечно. Это сейчас единственное, что меня хоть как-то тревожит. На днях ко мне приезжал Эдуард, выразил свои соболезнования, а потом сказал, что знает, как ускорить процесс поиска и поимки преступника…
— И указал на меня, — довершила я фразу за нее.
— Да. Хотя я и сама про вас вспоминала, вы ведь тогда сказали, что работаете частным детективом, но милиция мне совсем времени свободного не оставляла — то одно выспрашивала, то другое. Да и в себя мне прийти нужно было.
Анна Николаевна умолкла и задумалась. А потом, глубоко вздохнув, продолжила:
— Эдик уверен, что вы справитесь с расследованием, тем более что были здесь, когда все это произошло. А насчет оплаты не беспокойтесь, деньги у меня есть, и ради такого дела я их не пожалею.
Я открыла было рот, чтобы возразить, так как не желала заниматься расследованием по наводке Эдика, но старушка не дала мне и слова вставить — тут же затараторила дальше:
— Подождите, не отказывайтесь. Я понимаю, что вы не обязаны браться за это дело, но милиция не в состоянии до чего-то докопаться, тем более что
Анна Николаевна закончила речь и, взяв мою руку, пристально посмотрела мне в глаза, ожидая ответа. Я же молчала. Не в силах ждать, она добавила:
— Если дело кажется вам сложным, я могу попросить вашего кавалера, и он непременно поможет. Он, конечно, тот еще тип, но все-таки журналист и тоже умеет докапываться до истины.
Если бы Анна Николаевна не произнесла последней фразы, я бы, наверное, отказала в ее просьбе, сославшись на то, что давно мечтала о заслуженном отдыхе. Но теперь, задумав как следует досадить Эдуарду, твердо решила, что возьмусь за расследование. И не столько важны мне были деньги — в них последнее время я не очень-то нуждалась, — сколько желала оставить с носом этого нахала, умудрившегося заговорить мне зубы и заставить думать, что я ему и в самом деле нравлюсь как женщина, а не как объект для новой статьи.
— Хорошо, я берусь за ваше дело. Но с одним условием, — начала я и пояснила: — Эдуард не должен вмешиваться. Я не очень люблю, когда у меня под ногами кто-то вертится.
— Да, конечно, если вы так хотите, — обрадовалась Анна Николаевна, — я его попрошу, чтобы он не мешал. Вы даже и не представляете, как обнадежили меня. Честно сказать, я даже не верила, что смогу вас уговорить, ведь Эдик сказал, что вы не желаете браться за столь сложное дело.
Затем она переключилась на разговор об оплате, несколько раз повторив, что заплатит даже больше, чем я запросила. Я же погрузилась в раздумья, с чего начать раскручивать это действительно, судя по всему, совсем не пустяковое дело.
Учитывая, что находилась я в том самом доме, где и произошло убийство, целесообразнее всего было проверить всех, кто в нем находился в данный момент, а уж затем переключаться на гостей. Тем более что гостей еще нужно разыскать, а это не так-то просто. Так я и решила сделать.
— Я могу еще раз осмотреть место преступления? — прервала я затянувшуюся речь благодарности в свой адрес. — Мне бы хотелось более внимательно изучить здесь все.
— Да, конечно! Могли бы и не спрашивать — весь дом к вашим услугам, — вскочив с кресла, затараторила старушка. — Я ни в чем не стану вам препятствовать, можете делать все, что сочтете нужным.
— В таком случае я ненадолго покину вас, — произнесла я, предположив, что мать убитой вряд ли захочет лишний раз заходить туда, где произошло преступление.
Предположение оказалось верным — Анна Николаевна даже не попыталась мне возразить или напроситься сопровождать меня, а лишь, протянув из кармана ключ от комнаты, добавила:
— Мы там ничего не трогали, даже на ключ закрыли, чтоб, если что, милиция могла все еще раз осмотреть и проверить.
Это было очень даже кстати. Я давно убедилась, что после уборок на месте преступления, если оно произошло в комнатах, обычно остается мало улик, способных оказать хоть какую-то помощь делу.