Скандал в вампирском семействе
Шрифт:
— Может быть. — Его губы тронула едва уловимая улыбка. — Если это случится, я обязательно обращусь к тебе за услугой.
— Тогда до встречи.
— Ричард, скорее! — окликнул его Верховский.
— Прощай, — прошептал Ричард и поспешил к своим.
Вампиры стремительно скрылись из виду, оставив нас одних.
Взявшись за руки, мама и отец подняли головы к небу, чтобы впервые за долгие годы встретиться с солнцем. Рядом, обхватив себя за плечи и ощущая давно забытое чувство холода, стояла бабушка Софья и чему-то улыбалась.
Такими нас и застал запыхавшийся Дятлов,
— Засудить бы тебя за самоуправство, — беззлобно сказал отец, — вместе с твоей газетенкой, да жаль время терять.
— Оставь его, Женечка, — попросила мама, сияя от счастья. Кажется, увидев рассвет, она по-настоящему ожила и теперь даже была благодарна журналисту за те перемены, которые с ней произошли.
Не сговариваясь, мы развернулись, чтобы уйти. Проходя мимо столбом застывшего Дятлова, бабушка Софья на мгновение задержалась.
— Спасибо вам.
— За что? — выдавил оцепеневший охотник за сенсациями.
— За все это, — загадочно улыбнулась бабушка и поспешила догнать нас.
Тело другого охотника исчезло: Верховские позаботились о том, чтобы замести следы. Выйдя на дорогу, мы заметили припаркованную черную «девятку», лишившуюся своего хозяина.
— Как домой будем добираться? — спросил отец, обнимая Лидию за плечи с такой нежностью, словно они встретились впервые после столетней разлуки.
— Да хоть пешком, — промурлыкала она, глядя на отца с таким обожанием, какого я никогда прежде не замечала.
Вдалеке показался ранний троллейбус.
— А может, прокатимся? — азартно предложил Алекс.
Отец с матерью и бабушка с интересом повернулись и дружно расхохотались.
— С удовольствием! — воскликнули родители.
— Никогда в жизни не ездила на троллейбусе, — застенчиво призналась Софья.
— Подумать только, сколько интересных открытий у нас впереди! — радостно воскликнула Лидия.
— Тогда поехали! — махнул рукой отец, торопясь к остановке. — Я приглашаю всех в захватывающую поездку на троллейбусе до первого работающего кафе!
Лидия и Софья одновременно восторженно вскрикнули, припуская следом за ним.
— Я готова жизнь отдать за чашку кофе! — призналась Лидия.
— А я — за десерт, — поддержала ее Софья.
— Не разбрасывайтесь обещаниями, девушки, — улыбнулся Алекс. — Ведь жизнь только начинается.
Троллейбус остановился перед нами, и мы радостной толпой хлынули в салон. Алекс был прав: жизнь только начиналась!
ЭПИЛОГ
Ветер ворошит кроны деревьев, пахнет спелой вишней и скошенной травой. Откуда-то из леса доносится песня кукушки. От палящего солнца мы с Анатолем укрылись под навесом. Неподалеку Алекс с отцом жарят шашлыки. Лидия сидит на скамейке в тени, грызет яблоко и с упоением читает какую-то книгу в яркой обложке. Все почти так, как в моем сне. Когда я увидела этот участок, то глазам своим не поверила и уже не захотела смотреть другие. Вот же она — дача из моего сна. Не хватает только дома — с золотисто-розовым фасадом. Но я прекрасно знаю, как он должен выглядеть, осталось только объяснить это брату-архитектору, который уже больше часа корпит над эскизом.
— Ну, так? — утомленно спрашивает Анатоль, отложив в сторону карандаш.
— Вот здесь было окно, — я тычу пальцем в рисунок, — а здесь такая финтифлюшка… — Палец выводит расплывчатую волнообразную линию.
— Лиза! — раздражается брат. — Ну как тебя понять?
— Толик, миленький, — оправдываюсь я, — я же не архитектор, я историк.
— И если уж на то пошло, — ворчит он, — то еще и недоучка.
Ничего, через пять лет окончу институт, и посмотрим, кто из нас недоучка!
Анатоль что-то быстро рисует на листе и пододвигает его ко мне:
— А теперь похоже?
Я завороженно смотрю на рисунок, на котором штрих за штрихом, деталь за деталью оживает моя мечта, и восторженно взвизгиваю, обнимая брата:
— Анатоль, ты чудо!
— Дети, накрывайте на стол! У нас почти все готово, — доносится до нас голос отца.
Анатоль с облегчением откладывает карандаш и торопится освободить стол.
Из старого дачного домика, который достался нам вместе с участком, показывается бабушка Софья с запотевшей бутылью в руках. Пока дом моей мечты существует только на эскизе Анатоля, прежний домишко доживает последние дни до начала строительства.
— Кому компота? — предлагает Софья.
— Мне! — чувствуя жажду, кричу я.
— И мне! — вторит Анатоль.
— И мне! — поднимается со скамейки Лидия.
Вот уже полгода минуло с тех нор, как мы вновь открыли для себя все радости человеческой жизни, а мы все никак не насытимся нормальной едой и напитками. Когда сотню лет пьешь одну только кровь, глаза разбегаются от разнообразия продуктов в супермаркете. Тем более что в царской России начала двадцатого века, когда нам еще были доступны радости земной жизни, мы о таких и не слыхали. И я с удовольствием пробовала колбасы и пирожные, мороженое и йогурты. Хотя бабушка Софья поначалу постоянно сокрушалась, что нынешнее молоко уже не то, что в ее молодости, и от молока в нем одно название, колбаса вместо мяса пахнет бумагой, а жвачку вообще надо запретить, потому что жующие люди в публичных местах — это моветон. Фабричные соки и лимонады бабушка тоже не жалует, поэтому, забыв о своих княжеских замашках, усиленно варит компоты, морсы и кисели, которыми нас и угощает.
— Тише! — просит Маша, выглядывая из окошка дома. — Мишку разбудите.
Их с Максом сынишке недавно исполнилось полгодика, и смотреть, как родители с ним возятся, — одно удовольствие.
За забором слышны голоса — это Макс с Никитой возвращаются с рыбалки. Макс с победной улыбкой показывает мне наполовину полное ведро с карасями:
— У вашего Буша сегодня праздник!
Заслышав свое имя, черный кот со всех ног мчится к воротам. На даче ему раздолье, и всякий раз, как мы отправляемся сюда, берем его с собой. Никита протягивает мне бумажный кулек с земляникой.