Скандальная наследница
Шрифт:
«Джек меня ненавидит».
Как только она произнесла про себя эти слова, ее пронзила такая сильная боль, что у нее перехватило дыхание. Отвернувшись от Джека, она сжалась в комок и крепко обхватила себя руками. Это чистая правда. Он уже давно ее ненавидит. Да, он считает ее физически привлекательной, и ему доставляет удовольствие заниматься с ней сексом, но в остальном он считает ее абсолютно бесполезной. Ему не нужно открыто над ней насмехаться — каждое его слово и каждый поступок делают это за него.
Возможно, ей не было бы так тяжело, если бы она не осознала, насколько глубоки ее чувства к Джеку Саттону. То, что она к нему испытывала, противоречило
Она не знала, что способна так сильно полюбить, что ее сердце будет разрываться на части, если это чувство останется без ответа. Если настоящее чувство может причинять такую сильную боль, не лучше ли вообще никогда его не испытывать?
Ей было недостаточно одной лишь физической стороны их отношений, как бы хороша она ни была. Она хотела, чтобы Джек увидел ее настоящую, понял все то, что она не осмеливается сказать вслух.
Ларисса много лет делала все для того, чтобы никто не смог заглянуть под маску беспечности, которую все принимали за ее истинное лицо. По правде говоря, раньше она и сама не знала, что находится под этой маской.
С каждой минутой, проведенной рядом с Джеком, ей становилось все труднее продолжать играть свою роль. Она очень устала. От себя, от образа, заложницей которого стала. Прежде она никогда не чувствовала необходимости себя защищать. Разве это было возможно, когда она была виновата во всем, в чем ее обвиняли, и не только в этом? Но, осознав, что Джек думает о ней худшее, она ощутила, как у нее в груди образовалась зияющая пустота. Чем дольше она оставалась с Джеком, чем больше жестоких слов он ей говорил, тем шире и глубже становилась не только эта дыра, но и пропасть, которая их разделяла.
Разве не этого она хотела с того момента, как увидела его в баре? Именно в этом и заключается ее способ выживания — представать перед людьми такой, какой они хотят ее видеть. Почему же сейчас она не испытывает удовлетворения? Почему ей больно оттого, что он плохо о ней думает?
Она прекрасно знала почему и испытывала панику и ужас и вместе с тем необъяснимую радость.
Для описания ее чувств существуют слова, но она не могла заставить себя их произнести. В жизни таких людей, как она, нет места мечтам о любви и домике с белым забором — тому, что обычные люди считают чем-то само собой разумеющимся. Все наследники богатых семей должны мириться с тем, что их жизнь распланирована с самого рождения. Браки по договоренности, рождение детей для продолжения рода, романы на стороне и замятые скандалы, злоупотребление алкоголем или транквилизаторами и посещение благотворительных балов, на которых представители манхэттенской элиты с делаными улыбками рассказывают друг другу о своей якобы счастливой жизни, — вот ее неотъемлемые части.
Подобная участь ждет и Джека. Его женят на какой-нибудь богатой наследнице. Претенденток хоть отбавляй, и скандально известная Ларисса Уитни в их число, разумеется, не входит.
Приподнявшись, Ларисса свесила ноги с кровати. Прежде чем подняться, она не удержалась и, сдерживая подступившие к глазам слезы, посмотрела на Джека. Свет луны, проникающий в окно, подчеркивал его невероятную красоту. Она завидовала ему. Его репутация не была непоправимо испорчена. Он не был всеобщим объектом насмешек и воплощением всех пороков золотой молодежи.
Их отношения продолжались бы еще какое-то время, если бы она могла игнорировать его отношение к ней. Если бы могла терпеть его оскорбления или притворяться, что они ей безразличны.
Ее пугало то, что она всерьез рассматривала эту возможность. Большая ее часть хотела снова лечь в постель и прижаться к нему. Терпеть любые оскорбления ради того, чтобы побыть с ним еще какое-то время.
Но, разумеется, она не могла остаться. Может, она и не верит в себя, но знает, что должна, и хочет этого.
Ларисса долго сидела неподвижно, словно парализованная. Она твердо знала, что должна сделать, пусть даже против своего желания. Джек ее не остановит. Он крепко спит.
Она не позволила себе посмотреть на него снова, но в этом не было необходимости. Ее мозг сам рисовал всевозможные картины. Она увидела потемневшие от страсти глаза Джека. Вспомнила нежные прикосновения его рук и страстные поцелуи. Его жестокость и его доброту.
Хватит ли ей мужества, чтобы снова от него уйти? У нее нет выбора. Джек Саттон представляет для нее самую большую опасность из всех, с которыми она когда-либо сталкивалась. Она не могла сказать почему. Она знала только, что ей нужно спасаться бегством, несмотря на то что ее тело жаждет его.
Она помнила, как пять лет назад выскользнула из его квартиры, пока он принимал душ, и села на ближайший самолет до Европы. Оттуда она сразу отправилась на Мальдивы. К тому времени, когда она спустя несколько недель вернулась домой, Джек уже перестал ее искать. Она сказала себе, что именно это ей и было нужно. Затем она убедила себя, что ей следует принять предложение Тео. Что тот уик-энд с Джеком не имеет никакого значения. Но в глубине души она всегда знала правду.
Джек представляет для нее слишком большую опасность. Он единственный мужчина, в которого она влюбилась по-настоящему за всю свою жизнь, но он никогда не будет принадлежать ей душой и телом. Она поняла это еще пять лет назад и, запаниковав, сбежала.
Сейчас ей было еще хуже, чем тогда, потому что она увидела, как все могло бы у них быть. Увидела все то, чего никогда не знала. Уютный дом, созданный для большой дружной семьи. Уединенный остров, где нет папарацци. Их с Джеком, таких, какие они есть, а не таких, какими их хотели видеть окружающие.
Ларисса позволила себе немного помечтать. Если бы только ее жизнь не была такой сложной. Если бы только Джек не был так решительно настроен выполнить требование своего деда. Если бы только она могла стать другой, чтобы Джек ею гордился, а не стыдился ее.
Если бы только он не считал ее шлюхой.
Ларисса глубоко вдохнула. Выдох был больше похож на всхлипывание.
На этот раз она точно знала, от чего отказывается, поэтому ступора не было. Боль разлилась по ее телу, и ей казалось, что она вот-вот в ней захлебнется.
Часть ее по-прежнему сделала бы что угодно, притворилась бы кем угодно, лишь бы избавиться от этой боли.
Но благодаря Джеку, который пробудил внутри ее ураган чувств, она поняла, что заслуживает лучшего. Восемь месяцев назад ей было бы все равно, если кто-то сказал, что ненавидит ее, но той Лариссы больше нет. Она пока не знает, что собой представляет новая Ларисса, но впервые с того момента, как она вышла из комы, ей захотелось узнать, кем она хочет быть. И она больше не испытывает отвращения к самой себе. Разве может она остаться с человеком, который ее презирает? Нет, она не может себя добровольно на это обречь.