Скандальный развод
Шрифт:
Вадим смотрит на меня сверху-вниз, хмыкает снисходительно:
— Ты хотела миндальный? — мужчина приподнимает бровь, откровенно глумясь. —сожалею. Тебе остается разве что пожелать мне приятного аппетита и смириться, что в жизни не всегда получаешь, что хочешь. Иногда довольствуешься тем, что осталось.
Я снимаю тубы и смотрю на него, излучая через глаза собственное негодование.
Возможно, сейчас куда мудрее было бы затолкать раздражение поглубже и извиниться.
Просто. Извиниться.
— Приятного аппетита, — произношу так, словно от всего сердца желаю подавиться.
Вадим на это отвечает улыбкой:
— Насчет ужина — постарайся, Маръяна. Если мне не понравится — ты рискуешь оказаться без адвоката. Я, знаешь ли, не буду тратить свое время на человека, который не способен отблагодарить за работу по заслуг. И можешь не благодарить, но сегодня вечером у тебя выходной. Я нашел занятие поинтересней.
А ты потрать время с пользой. — Прилагаю максимум усилий, чтобы не думать, как зовут его «занятие поинтересней на сегодняшний вечер». — Ну и новое условие нашего договора.
— Какое? — Спрашиваю сухо, готовясь к очередной серии унижений.
— Каждое утро в восемь часов ты будешь приносить мне кофе под дверь. Это отлично сэкономит время. Не люблю стоять в очередях и выслушивать всякую ересь... Флэт-вайт, запомнила?
Вадим не ждет, что я отвечу. Кивает и двигается в сторону выхода.
Меня колотит. Я только сейчас скидываю звонок Миры. Наберу чуть позже, когда успокоюсью
Оглядываться не стоило бы, но я не сдерживаюсь.
Уже через стекло витрины вижу. как Титов подходит к кованой урне и отправляет туда пакет с круассаном.
Подносит кофе к губам и делает глоток.
— вот говнюк.
Мне не хватает выдержки смолчать. Сейчас ужасно его ненавижу.
Хотя если быть честной... Я же сама виновата.
Глава 20. Вадим
На самом деле, мой вечер совершенно свободен.
Был.
До этого момента.
А теперь приходится придумывать, чем бы его занять.
В чем Марьяне не отказать — так это в умении устраивать окружающим эмоциональные встряски. А, может, это распространяется исключительно на меня?
Сам прекрасно понимаю, что отреагировал на ресторанную еду резковато.
Казалось бы, ну чего придолбался? Ешь, вкусно же. А у меня кусок бы в горло не полез. Я-то размечтался, что моя ебанутая принцесса старалась для меня, готовила, суетилась, а оказалось…
Катя тоже обожала заказывать еду из ресторана. И я бы закрыл на это глаза.
Абсолютно неважно откуда еда в нашем доме бралась. Если бы хоть в чем-то другом чувствовал ее заботу Но, к сожалению, она всегда была слишком эгоистична. Заботиться должны о ней, а не наоборот. Представил вдруг, что Марьяна такая же. Поэтому и вспылил.
Ночью злость поутихла, думал даже пойти на мировую. Сдались мне эти ужины с ней. Но услышал
Я не святой, тоже думаю о ней много нелестного, но отнестись снисходительно к словам в свой адрес не могу.
Таскать мне кофе по утрам будет для нее унизительно, но мне ведь этого и хотелось. Ее унижения. Злости.
Не знаю, сделал ли кому-то лучше, но чувство на душе дрянное.
Сижу в офисе до восьми. Мог бы придумать себе ещё работу, но как-то подустал.
Дальше__ Домой не поеду — рано. Встречаться с друзьями не хочется. Разве что…
Беру со стола телефон и печатаю сообщение бывшей жене:
«Я заеду за Марселем, погуляю с ним»
На него можно не отвечать, даже если у нее там уже новый хахаль и свидание в самом разгаре — вообще пофиг не тронет, не заревную. Но задетая Катька не может не воспользоваться поводом меня уколоть:
«Да пожалуйста... Если он тебя вспомнит вообще».
Хмыкаю и блокирую мобильный. Играть в словесный пинг-понг можно бесконечно, как делаем мы с Марьяной. Только заниматься этим тянет, когда задевает человек, а Катька меня — больше нет.
Второй напрашивающийся сам собой вывод сознательно не делаю. Я же пообещал любительнице миндальных круассанов вечер без меня. Значит и самому надо провести вечер не в ее компании.
Даже в своих мыслях.
— Мы на час, — я даже порог когда-то своей квартиры не переступаю. Беру с консоли рулетку поводка Марселя и его шлею.
Малой, конечно же, несется мне навстречу со счастливым лаем, убивая Катин аргумент о том, что нах я сдался. К сожалению, для нас обоих, мы с Марселем друг к другу привязаны.
— И не задерживайся! У него режим!
Катя кричит уже в спину, когда мы с псом шагаем в лифт.
Я даже не отвечаю, только взмахиваю рукой. Вообще пофиг.
Выпущенный на свободу терьер тянет так, будто он весящая не меньше тридцати килограмм овчарка. Хочет за раз обгулять весь район. И я бы с радостью, но прогулки не имеют накопительного эффекта. Поэтому сворачиваем в парк.
Марсель носится, я за ним наблюдаю. Обещал себе не думать про Марьяну, но всё равно думаю. О её собаке. Надо серьезно заняться. Подготовить виндикацию, попросить у Марьяны документы, может быть еще фото, если ее буйный окажется ну совсем придурком и устроит бойню еще и за собаку.
Вообще, конечно, в жизни не подумал бы, что буду заниматься вытребовыванием собаки в судебном порядке.
— Здравствуйте, а это ваш, да? — я слишком задумался, пропустил приближение незнакомки.
Поворачиваю голову и смотрю на нее.
Мне улыбается милая девушка. Рыженькая. С веснушками. Кажется, немного
стесняется.
— здравствуйте, что, простите? — Я не хочу ни пугать, ни показаться недружелюбным. Но она все равно смущается еще сильнее.
— Норвич. Это ваш?