Скарабей в наследство
Шрифт:
– Вы все выворачиваете наизнанку. Уверен, мы сможем с вами договориться.
– Со мной вам не о чем договариваться, мистер Локс. Еще раз говорю, коллекция древностей мне не принадлежит, поэтому все вопросы к ее владельцу, а не ко мне. Извините, что ничем не смогла вам помочь. И еще… – Кейтлин замерла. – Дядя ни о чем с вами не договаривался. Он не хотел продавать вам ложку Бенвенуто Челлини, а потом его убили.
Локс сначала побледнел, а потом кровь прихлынула к его щекам и он, раздувшись как индюк, выдавил из себя:
– На что вы намекаете?
– Я ни на что не намекаю, я лишь излагаю факты. А кому еще могло понадобиться убивать старика?
– Да кому угодно! – презрительно выдал
– Вы про что?
– Вы слишком много не знаете, юная мисс. Считаете, что можете, едва приехав, бросаться обвинениями! Сначала потрудитесь разобраться в ситуации.
– Так просветите меня, – попросила Кейтлин, чувствуя, что закипает.
– А зачем? Вы же не хотите идти мне на уступки.
– Я не могу!
– Мне незачем было убивать барона Макензи, с ним было проще договориться, чем с его наглым пасынком, поверьте. Желающих поживиться экспонатами его коллекции было достаточно и без меня.
– Например? – полюбопытствовала Кейтлин.
– Например, наш радушный хозяин – сэр Диккенс. Я точно знаю, что в коллекции есть вещь, которую он бы хотел заполучить, но барон Макензи был принципиален. Он никогда и никому ничего не продавал. Изредка дарил, чаще покупал.
– Я не верю вам.
– Не верите, что на свете есть вещи, которые не дают спать спокойно великим литераторам? Есть, поверьте‚ и они не всегда относятся к духовной сфере.
– Ну тогда скажите мне, что это за вещь?
– А вы спросите при случае у него сами. Правда, сдается мне, он все будет отрицать.
– Потому, что это неправда.
– Или потому, что ему не выгодно, чтобы вы об этом знали.
– То есть вы обвиняете сэра Диккенса? – разъярилась Кейтлин.
– Я никого не обвиняю. Лишь по вашей просьбе привожу примеры.
– Пока он только один, – покачала головой Кейтлин. – Вы просто пытаетесь отвести подозрение от себя, обвинив невиновного.
– Вам мало одного примера? Хорошо. Вот вам еще несколько. Пасынок барона – Даниэль Фармер. В последнее время он часто ругался с родственником, он интересовался антикварными вещами и их историей, и он вспыльчив. Или Мэлори. Вы ведь знаете дворецкого барона Макензи? Неужели он не показался вам странным?
– И это делает его убийцей?
– Нет, это заставляет задуматься, тем более он единственный выжил после той ночи. Не правда ли странно? – Локс‚ фыркнув‚ отошел в сторону, а расстроенная девушка осталась стоять на ступенях. Все же шпион из нее никчемный. Разговор с коллекционером, который должен был все прояснить, запутал еще больше.
Глава 5
То ли сон, то ли бред, то ли реальность, разбавленная зыбким светом луны – непонятно. Уже давно стемнело, и дом затих. Отложив книгу и погасив мерцающую газовую лампу, Кейтлин отправилась спать. Она лежала в полудреме и из-под опущенных ресниц наблюдала за стройной женской фигурой в темном одеянии, медленно плывущей по комнате от окна в сторону кровати на латунных ножках. Дыхание перехватило от страха, и Кейтлин инстинктивно сжалась в комок не в силах даже вскрикнуть, хотя не понимала: происходящее сон или нет. Нахлынувший ужас парализовал. Руки мелко дрожали, а закутанные теплым одеялом ноги закоченели. Лицо ночной гостьи под низко опущенным капюшоном разглядеть не получалось – лишь острый подбородок и тонкая полоска сжатых губ. Женщина в черном подошла вплотную к кровати, и Кейтлин услышала отчетливые всхлипывания. Стремясь как можно быстрее прогнать морок, девушка зажмурилась что есть мочи, а потом открыла глаза. В комнате было пусто, лишь слабо колыхнулись шторы – видимо, Лиз с вечера неплотно прикрыла окно.
Дыхание сбивалось, дрожь была такой сильной, что зуб не попадал на зуб. Кейтлин села на кровати, пытаясь успокоиться и унять бешеное сердцебиение. Немного придя в себя, огляделась, но так и не смогла увидеть что-нибудь подозрительное. Морок исчез, а вместе с ним и желание спать. После того, как удалось справиться со страхом, стало значительно проще. Девушка закуталась в одеяло и уставилась на затухающий камин, решив считать фигуру в черном неприятным сном.
Холодно и промозгло, затяжной дождь снова бьется о подоконник, а ветер стучит по оконным стеклам голыми ветками корявых деревьев. Тишина ночью относительна – это Кейтлин поняла давно. Когда усыпают люди, исчезает привычный шум, связанный с их жизнью и действиями, и на смену приходят звуки совсем иного толка. Они чужие, непривычные, поэтому часто пугающие. Их практически не слышно, но если замереть, если не спится в чужой, непривычной постели, они сами врываются в комнаты вместе с дождем, ветром, шебуршанием мыши в стене и легким скрипом старых половиц.
В этом доме звуков было много, казалось, с наступлением ночи здесь оживет каждый предмет, каждая маленькая статуэтка или шкатулочка, оружие и полотна известных мастеров на стенах. Сначала Кейтлин эти звуки пугали, но постепенно она начала к ним привыкать и иногда переставала слышать. Но не сегодня.
После странного, пугающего видения сон не шел. Камин почти потух, и закоченели ноги. Можно позвать Лиз и попросить растопить заново или самой подкинуть в затухающее пламя пару поленьев, но и для первого и для второго нужно было встать, а Кейтлин замерзла и не хотела вылезать из-под одеяла. Дождь усилился. Но даже через стук капель по подоконнику и стеклу пробивалось тихое пересвистывание из сада. Соскочив с кровати, девушка подкралась к окну. Разглядеть ничего не получилось, только лишь слабый отсвет то ли факела, то ли газового фонаря. Кейтлин наспех натянула архалук на стеганой подкладке и, выдвинув ящик тумбочки, достала револьвер, подаренный отцом в прошлом году.
Девушка еще какое-то время надеялась на то, что ей почудилось, и на самом деле в саду никого нет. Но слух‚ обострившийся от предчувствия опасности, уловил новые звуки, подтверждающие нехорошие подозрения. С тихим перезвоном разбилось оконное стекло на первом этаже‚ и Кейтлин, плотнее запахнув архалук, выскочила из своей комнаты и кинулась вниз. Она знала, откуда бы ни пришла опасность, с чем бы она ни была связана‚ лучшая защита – нападение – именно этому учил ее отец. Так случилось, что кроме нее защитить дом могла лишь Лиз, но Лиз никогда не пользовалась оружием. Мэлори – стар, а Меган – тихий цветок, который не перенесет еще одно потрясение. Конюх и кухарка, вообще, живут в отдельном домике для прислуги в саду и даже если услышат шум, вряд ли кинутся, рискуя жизнью, спасать хозяев, которых знают без году неделя.
По коридору девушка кралась, стараясь не задеть ни один из экспонатов дядиной коллекции. Ступала осторожно и тихо – она даже обуваться не стала, чтобы не производить лишнего шума. Услышав неясный звук в коридоре за поворотом, Кейтлин предусмотрительно опустила руку с револьвером вниз, так, чтобы длинный рукав халата скрыл оружие‚ и, прижавшись к стене, на подгибающихся ногах двинулась вперед, в полной мере ощущая всю нелогичность своего поведения. Гораздо правильнее было бы запереться у себя в комнате и надеяться, что опасность минует. Но поступить так Кейтлин не могла, все же она находилась в доме не одна, и судьба остальных обитателей была ей не безразлична. Она с детства усвоила, что хозяйка – это не только привилегии, но и обязанности, главнейшая из которых защищать.