Скарамуш. Возвращение Скарамуша
Шрифт:
Итак, Андре-Луи снова снял свой шейный платок и редингот и стал закатывать рукава тонкой рубашки. Родомон снабдил его мылом, полотенцем, сломанным гребнем и даже засаленной лентой для волос – на случай, если господин потерял свою собственную. От ленты Андре-Луи отказался, а гребень с благодарностью принял. Наконец он покончил с умыванием и стоял с полотенцем через плечо, приводя в порядок растрепанные волосы перед обломком зеркала, прикрепленным к двери фургона.
Пока Андре-Луи причесывался под болтовню приветливого Родомона, его слух вдруг уловил стук копыт. Он беззаботно взглянул через плечо и застыл с гребнем в руке, раскрыв рот. Вдали на дороге, идущей мимо выгона, показался отряд из семи всадников
Андре-Луи ни на минуту не усомнился, за какой добычей они гонятся, и внезапно ощутил холодную тень виселицы. Отряд остановился, и сержант, возглавлявший его, заорал зычным голосом:
– Эй, вы! Эй! – В тоне слышалась угроза.
Все члены труппы – а их было около двенадцати – замерли на месте. Панталоне величаво выступил вперед, откинул назад голову – совсем как королевский прокурор.
– Что же это такое, черт побери? – изрек он, но было неясно, относятся ли его слова к Року, Небесам или сержанту. Затем, перейдя на крик, он снова спросил: – Что такое?
Последовало краткое совещание между всадниками, затем они рысью пустились через выгон прямо к лагерю актеров.
Андре-Луи все еще стоял у задней стенки фургона, продолжая машинально проводить расческой по спутанным волосам. Он следил за приближающимся отрядом, и ум его лихорадочно работал, готовый немедленно принять решение в зависимости от обстоятельств.
Еще не успев подъехать, сержант прорычал в нетерпении:
– Кто дал вам разрешение разбить здесь лагерь?
Вопрос отнюдь не успокоил и не ввел в заблуждение Андре-Луи. Облава на бродяг и нарушителей границы владений не имела никакого отношения к службе этих людей, и если они и занимались подобными делами, то лишь мимоходом – возможно, в надежде удержать налог в свою пользу. Вероятнее всего, отряд ехал из Рена и его настоящей задачей была охота на молодого законника, обвиняемого в призыве к мятежу. Между тем Панталоне заорал в ответ:
– Кто дал нам разрешение, спрашиваете вы? Какое такое разрешение? Это общинная земля [50] , которой могут пользоваться все.
Сержант рассмеялся неприятным смехом и пришпорил лошадь.
– Во всех огромных владениях господина де Латур д’Азира нет общинной земли в точном значении этого слова, – произнес голос над ухом Панталоне. – Это цензива [51] , и со всех, кто здесь пасет свой скот, взимаются налоги.
Панталоне повернулся и увидел рядом с собой Андре-Луи в одной рубашке, без шейного платка. На плече – полотенце, в руке – гребень.
50
Общинная земля – общинное землевладение – одна из форм земельной собственности, принадлежность определенного земельного участка крестьянской общине.
51
Цензива – недворянское, преимущественно крестьянское, наследственное земледержание в средневековой Франции. Держатель цензивы ежегодно выплачивал сеньору ценз (денежную, реже натуральную ренту) и государству – талью. Отменена в 1793 г.
– Пропади оно все пропадом, – выругался Панталоне, – да ведь этот маркиз де Латур д’Азир – настоящий великан-людоед!
– Я уже сообщил вам свое мнение о нем, – сказал Андре-Луи. – Что касается этих парней, лучше будет, если я займусь ими сам. У меня есть опыт в делах такого рода. – И, не дожидаясь согласия Панталоне, Андре-Луи выступил вперед, чтобы встретить приближающийся отряд. Он ясно понимал, что его
Когда через минуту сержант остановил своего коня перед полуодетым Андре-Луи, тот расчесывал волосы, глядя снизу вверх с простодушной и обезоруживающей улыбкой.
Сержант резко окликнул его:
– Вы – предводитель этой группы бродяг?
– Да… то есть мой отец – вон там – действительно предводитель. – И он ткнул большим пальцем в сторону Панталоне, который, держась на заднем плане, уставился на них, ничего не слыша. – Что вам угодно, капитан?
– Мне угодно сказать, что вас, скорее всего, посадят в тюрьму – всю вашу компанию. – Сержант проговорил это громко и грубо, и голос его разнесся по выгону и дошел до слуха всех членов труппы, которые замерли, подавленные. Доля бродячих актеров достаточно тяжела и без тюрьмы.
– Но как же так, мой капитан? Это общинная земля – ею могут пользоваться все.
– Ничего подобного.
– А где ограждения? – спросил Андре-Луи, взмахнув рукой с гребнем, как бы показывая, что место не занято.
– Ограждения! – фыркнул сержант. – При чем тут ограждения! Это цензива. Здесь можно пастись, только уплатив ценз маркизу де Латур д’Азиру.
– Но мы же не пасемся, – изрек простодушный Андре-Луи.
– Черт вас подери, фигляр! Не пасетесь! Зато пасется ваш скот!
– Они так мало едят! – сказал Андре-Луи извиняющимся тоном и снова улыбнулся заискивающей улыбкой.
У сержанта стал еще более грозный вид.
– Не это главное. Главное то, что ваши действия могут рассматриваться как кража, а за кражу полагается тюрьма.
– Я полагаю, что теоретически вы правы, – вздохнул Андре-Луи и снова принялся расчесывать волосы, по-прежнему глядя снизу вверх в лицо сержанту. – Но мы грешили по неведению. Мы благодарны вам за предостережение. – Он переложил гребень в левую руку, а правую погрузил в карман панталон. Послышалось приглушенное звяканье монет. – Мы в отчаянии, что из-за нас вы отклонились от своего пути, и хотели бы хоть немного загладить причиненное беспокойство. Может быть, ваши люди окажут нам честь, выпив в ближайшей гостинице за здоровье господина де Латур д’Азира или кого угодно на свое усмотрение.
Тучи на челе сержанта начали рассеиваться.
– Ну ладно, – резко сказал он. – Но вы должны сняться с лагеря, ясно? – Он наклонился в седле, и Андре-Луи вложил ему в руку монету в три ливра [52] .
– Через полчаса, – сказал Андре-Луи.
– Почему через полчаса? Почему не сразу?
– О, но ведь нам нужно время, чтобы позавтракать.
Они взглянули друг на друга. Сержант перевел взгляд на большую серебряную монету в своей руке, и наконец его черты утратили суровость.
52
Ливр – французская серебряная монета. В 1793 г. заменена франком.
– В конце концов, – сказал он, – мы не обязаны работать на господина де Латур д’Азира. Мы – из ренской жандармерии. – Веки Андре-Луи дрогнули, выдав его. – Но не копайтесь, а то нарветесь на людей маркиза, а уж они-то не так сговорчивы. Ну ладно, приятного вам аппетита, сударь, – пожелал он на прощание.
– Доброго пути, капитан, – ответил Андре-Луи.
Сержант повернул свою лошадь, и отряд приготовился ехать. Они уже отъезжали, когда сержант снова остановился.
– Эй, сударь! – позвал он через плечо. Андре-Луи подскочил к стремени. – Мы разыскиваем негодяя по имени Андре-Луи Моро, из Гаврийяка, скрывающегося от правосудия. Его должны повесить за призыв к мятежу. Вам не встречался человек, поведение которого казалось подозрительным?