Скайлар в Янкиленде
Шрифт:
Лейтенант Кобб записал в блокнот: «Обыскать раздевалку, территорию у бассейна».
— На территории поместья ты был где-нибудь еще, помимо бассейна?
— Нет, сэр.
— Ночью не покидал кровати?
— Спал как гремучая змея на теплом камне.
— Скайлар, после встречи с твоим дядей вчера днем ты больше не заходил в эту комнату?
— Нет, сэр.
— И никогда раньше ты в этом доме не был?
— Никогда не был в Новой Англии. И в этот раз не стремился ехать сюда.
— Понятно. — Лейтенант Кобб заложил руки за голову, откинулся
— Что вы такое говорите?
— Сначала ты думал, что драгоценности стоят несколько тысяч долларов. Я думаю, ты слушал внимательно и узнал, где они хранятся. Потом, когда тебе сказали, какова их действительная цена…
— Лейтенант Кобб, именно поэтому я и потею. Бедный родственник с Юга приезжает в дом за несколько часов до пропажи драгоценностей. Подозрение падает на меня. Это так же естественно, как пердеж после гороха. Никаких иллюзий у меня нет. Я — родственник, но я и южанин, то есть еще больший иностранец, чем гостящий здесь же посол никому не ведомой страны. Вы, янки, уже триста лет вините южан во всех грехах.
— Ты собираешься возобновить Гражданскую войну?
— Вы имеете в виду Братскую войну?
— Ты — мальчишка с фермы и ничего не умеешь, кроме как дуть в эту трубу с клапанами. Ты должен ненавидеть этих людей, завидовать их богатству, образованию, утонченности, слугам… Может, ты думаешь, что часть их собственности должна принадлежать тебе?
— Я знал, что мой дядя богат, — ответил Скайлар. — Я не знал, что он баснословно богат, раз может тратить пять миллионов полновесных американских долларов на бирюльки для жены. Я не знал, что вообще есть такие богачи. Но меня это не волнует. В округе Гриндаунс моя семья считается одной из самых достойных. И меня волнует то, что вам это неизвестно. У нас есть земля, мои папа и мама работают. Я ими горжусь. И я горжусь тем, что знаю много такого, о чем большинство здешних людей не имеет ни малейшего понятия.
— Например?
— Ну…
— Как усыпить охранника и открыть сейф? Я заглянул в одну из спален, как скорее всего и ты. Снотворного в аптечках предостаточно.
— Я могу отличить след от укуса клеща, если вижу его.
— Ладно, Скайлар. Если ты скажешь мне, где сейчас драгоценности, и вернешь их, я обещаю закрыть на все глаза. Во всяком случае, со стороны закона претензий к тебе не будет. Кто знает? Может, твой дядя так обрадуется, что подарит тебе две или три тысячи долларов. Вознаграждение за содействие. Так это у нас называется.
Скайлар встал.
— Вот что я должен вам сказать, лейтенант Кобб, — не покидайте город. А если и покинете, я настоятельно рекомендую вам держаться подальше от Теннесси.
— Пришли сюда своего кузена.
Джон уселся на стул, который только что занимал Скайлар. В отличие от последнего, нисколько не волнуясь.
— Употребляете наркотики? — спросил лейтенант Кобб.
— Нет.
— Увлекаетесь азартными играми?
— Нет.
— Ваша
— Нет.
— В колледже успеваете?
— Да.
— Долги есть?
— Нет.
— Нуждаетесь в деньгах?
— Денег мне хватает.
— Но пяти миллионов у вас нет?
— Вы в этом уверены?
— А вы?
— Полагаю, вас это не касается.
— Заносчивость, заносчивость. Давайте поговорим о людях, которые были здесь прошлым вечером. Дворецкий?
— Обадьях? Родом из северной Индии. Служит у нас четыре или пять лет. Раньше служил у моего дяди.
— Вэнса Колдера?
— Да.
— Почему он ушел от дяди и поступил к вам?
— Сказал, что ему недостает семейного окружения.
— Ваш дядя — стареющий плейбой, не так ли? Джон промолчал.
— Кухарка, миссис Уэттс?
— Служила у нас еще до моего рождения.
— Знаете что-либо о ее личной жизни?
— Сомневаюсь в том, что она у нее есть.
— И три горничных. Джон прикрыл рот, зевая.
— Эти приходят и уходят. Так было. И будет. Насколько мне известно, всех звать Мэри.
— Джонатан, мы полагаем, драгоценности украл кто-то из своих. Тот, кто знал стоимость этих драгоценностей, знал, что они в сейфе, и знал, как открыть сейф.
— Ребенок может забраться в этот сейф и обчистить его. Он снабжен электронной системой сигнализации, но замок очень уж старый.
— Вы можете открыть сейф?
— Конечно.
— Никто из слуг никогда не преступал закона. Естественно, и за охранником ничего не числится.
— У всех что-то случается впервые.
— Я не могу представить себе, как судья Феррис, семидесятилетний вдовец, крадет драгоценности. Я не стал бы спешить с обвинением посла или его жены в этом преступлении.
— Почему нет?
— Что вы делали вчера после обеда?
— Том и я играли в бильярд. Пили коньяк. Играли до одиннадцати. Потом я прошел в гостиную, пожелал всем спокойной ночи и отправился наверх, спать.
— Ваш кузен уже лежал в постели?
— Да.
— Эта молодая женщина, Джонс…
— Джоан Эпплярд. А зовут ее Джонеси.
— Вы не общались с ней после обеда?
— Нет.
— Разве она не ваша подружка?
— Это так. Она играла в гостиной в бридж с моей мамой, послом и его женой.
— Вы не поцеловали Джонеси на прощание?
— Почему вы спрашиваете?
— Может случиться, что вы женитесь на Джонеси?
— Может. Мы не обручены.
— Учитывая ваш возраст, у вас не такой уж страстный роман.
— Джонеси и я знакомы много лет. Вчера днем мы какое-то время провели вместе.
— Ночью вы не покидали постель?
— Нет. Разве что вставал в туалет. Не помню.
— Вы не знаете, покидал ли комнату Скайлар?
— Нет. Лейтенант Кобб, я обычно не пью. Но тут за обедом выпил несколько стаканов вина, а потом одну или две рюмки коньяка с Томом. Как только моя голова коснулась подушки, уже ничто не могло меня разбудить.