Сказ о Халлеке Торсоне
Шрифт:
— Да. Иначе он не был бы тем, кто он есть. Ну и иначе мы бы не оказались здесь, — пожал плечами Халлек.
Дракон величаво кивнул.
— Послушай, — Сахиль, сама не зная как набравшись смелость, спросила дракона, — а если мы не сумеем правильно ответить на твои вопросы?
Ящер снова зевнул жаркой ухмылкой.
— Я вас просто выставлю отсюда. И идите на все восемь сторон. Глупая девочк', ты думала, я вас убью? Это неинтересн'. Приступим. Вопрос первый. Кто утром на четырёх ногах, днём на двух, а вечером на трёх? Отвечать не торопитесь,
Сахиль открыла было рот, но Халлек просто закрыл его ладонью. Он знал, что она собирается сказать, загадка была стара как мир, но сейчас захотел сыграть в свою игру.
— Это повар.
Дракон аж передёрнулся.
— Почем' повар?!
— Утром он спал на кровати, стоявшей на четырёх ногах. Днём топтался на своих двоих по кухне. К вечеру устал и сел отдыхать на трёхногий стул.
Пробурчав "И не придерёшься…", дракон продолжил.
— Один — ноль, вы ведёте. Второй вопрос. Кого распнут на кресте, если этот некто сделает неправильный крест?
Халлек задумался, но на помощь ему пришла Сахиль, после некоторого размышления сказав:
— Это счетовод!
Ящера опять перекосило, и Халлек догадался, что изначальным ответом было что-то другое.
— А ну-ка объясн' мне, при чём тут счетовод?
— Счетовод использует расчерченный напополам крестом лист. Приход, расход, что куда. А если не сходится, то такого счетовода в Таруме запросто могут повесить на просушку. На кресте, в назидание.
— Трети' вопрос, — дёрнув хвостом, сказал дракон. — Почти никто не знает его истинного имени, но все знают его повадки и называют по ним. Кто это?
Халлек, положив ладонь на запястье Сахили, придержал её ответ. И выпалил:
— Это я!
Если бы дракон мог сесть на задницу, он бы это и сделал. Но поскольку он удобно лежал на животе, то вмазал с размаху хвостом по груде сокровищ сбоку. На колени Сахили упала адамантитовая монетка и пара камешков. Любопытство ящера, десятилетиями ни с кем не общавшегося, просто не позволило ему сказать "неверно!".
— И почем' ты?
— У меня есть домашнее имя, которое ведомо только моим родителям. А значит, почти никому. Те, кто знают мои повадки, нередко называют меня… где у тебя ухо?
Ящер показал пальцекогтем на выстланную гладкой плотной кожей ямку позади челюстного сустава. Халлек подошёл и шепнул:
— Медведь.
— Грррррр… — выдохнул дракон. — Да пропад' они пропадом, эти загадки!
Выглядел он обиженно. Впервые его надували так нагло, и он не мог ничего поделать. Но в конце концов мудрость взяла верх, и ящер успокоился, даже усмехнулся. Выигрывать века подряд тоже надоедает.
— Ладн'. Получите вы свою книгу. Только расскажите, что там наверх' происходит. А то последним человеком оттуд', с кем я говорил, был некто Фарман. Ты на него похожа, девочка.
— Он мой отец.
— Как он живёт сейча'? Он не ответил на все вопросы, но несомненно мудр.
— Он умер, — коротко сказал Сахиль, на мгновение окаменев лицом. Но тонкости людских чувств
— Надеюсь, его смерть была достойной?
Сдержавшись, она всё-таки ответила спокойным голосом:
— К сожалению, он умер там, на берегу. Дыхание озера убило его и его людей. И ещё многих до них.
— Правда жалко. Это не та смерть, которую можн' пожелать хорошему человеку, — задумчиво протянул дракон. — А сильно ли изменилс' мир за эти годы?
— Да знаешь, на самом деле не очень, — пожал плечами Халлек. — Слишком короткий срок. Если лет так ещё через двадцать в гости заглянем, может и будут новости.
— Можн' поймать тебя на слове? — хитро прищурился дракон.
— Обещать не могу, увы, — честно сказал Халлек. — Но постараюсь.
— Ты, главное, уцелей. Держит' книгу и проваливайте, — вздохнул ящер. — И запомни моё имя — Хризопраз.
Хвост зацепил одну из подставок, переставил ближе, и перед их взглядами оказалась массивная книга, запертая на замок о четырёх добротных петлях.
Нордхеймец кивнул.
— Я Халлек, а она — Сахиль.
— Тогда не прощаюсь, — выдохнул Хризопраз и растянулся на своих сокровищах. Закрывая глаза, он добавил:
— Возьмит' тут, если что приглянулось… — и почти сразу послышалась мерная, медленная работа гигантских лёгких.
Глава 41
Глава XLI
Сахиль вздохнула и вытерла взмокший лоб рукавом. Здесь, в блистающем драконьем логове, было довольно жарко. Тепло шло от могучего чешуйчатого тела, но больше всего давали знать о себе недра — дыхание спящего вулкана прогревало их. Взяв книгу в руки, она охнула. Весил древний фолиант пуда два, как ей показалось.
— Держи, я её не дотащу.
Халлек принял книгу, обтянутую толстой мягкой кожей, потемневшей от времени. Переплёт был отделан тянутыми адамантовыми узорами, плоский замок из какого-то неизвестного сплава скреплял четыре петли воедино, надёжно запирая страницы. Он будто обхватывал книгу четырьмя длинными лапами. Вместо замочной скважины имелось девять пластинок размером с ноготь, и на них глубокой инкрустацией светились выложенные мелкими бриллиантами буквы. Халлек был достаточно грамотен, но эти значки ни на что знакомое не походили. Просто он догадался, что раз нет скважины, то открыть замок надо, нажав пластинки в некоторой последовательности. Сахиль, посмотрев на них, сказала:
— Это настоящая дохенлитская письменность. Тогда считали с помощью букв, добавляя к ним особые метки. Вот, смотри, у каждой буквы есть загнутая петелька сверху, как будто крючок на одежде.
— А ты откуда знаешь?
— Фарман и жрец однажды оставили у нас дома старые свитки, с переводами времён раннего Хенлита. Что-то вроде свода правил счёта для учёбы. Ну я между делом их прочитала, — пожала плечиками Сахиль. Не всё поняла, у них было много странных для нас особенностей, но кое-что запомнила.